Но… но там, за окном, спецназовцы. И это точно мне не показалось. Значит, Кирилл знает, что меня украли, а не я сама сбежала.
Но вот вопрос: чего они ждут? А чего ждут бандиты?
Через пару минут Света в сопровождении бугая возвращается на диван. Она садится ближе ко мне и просит здоровяка проводить в туалет и Пашку тоже. Главарь, он же лже-мент, кивает, мол «веди» и Пашка с бандитом исчезают в глубине коридора.
В этот момент у главаря звонит мобильный и он, отойдя от нас со Светой на максимальное расстояние, отвечает на звонок.
— Там, на улице, засада на бандитов, — пользуясь тем, что нас никто не может услышать, шепчет мне Света.
— Знаю, — так же шепотом отвечаю я. — Но чего они ждут?
— Ждут, когда заказчик приедет. Мне микрофон передали.
— Этот заказчик что, сам хочет нас убить?! — ошалело смотрю я на лже-мента, который убеждает телефонного собеседника в том, что все идет по плану.
— Кать, не бойся. Никто никого не убьет. У нас есть Ангел-Хранитель, — успокаивает меня Света, подмигивая ободряюще.
Тем временем, лже-мент поворачивается к нам со змеиной улыбкой и завершает звонок.
— Ну что, красавицы, скоро вы у нас порнозвездочками станете, — закатывается он в приступе злобного смеха, доставая из лежащей на полу спортивной сумки видеокамеру.
Ах, вот что они задумали! Снять на камеру, как нас со Светой насиловать будут. И, конечно, покажут это Кириллу и Мише, чтобы те нас бросили. Такие видеофильмы, скорее всего, для наших мужиков будут жестоким ударом, и вряд ли они, после просмотра этого видео, захотят жениться на нас. Это похоже на месть. Очень грязную месть… месть женщины. Точно! Та женщина, которую Миша опозорил на банкете. Вот где собака порылась! А я думаю, чего мы ждем?! Та женщина сама явится сюда. Видимо, хочет поприсутствовать и насладиться зрелищем. Ну что ж, пусть явится. Здесь ее уже ждут.
— Всегда мечтала сняться в кино, — хитро улыбаюсь и бросаю взгляд в коридор, где бугай ведет Пашку из туалета. Прикольно — ребенок улыбается. Как интересно. Неужели он тоже видел спецназовцев за окном и понял, что нас спасут?
— Скоро, сопля, твои мечты сбудутся, — похотливо хохочет лже-мент.
— А чего ждем? — спрашиваю я с глупой улыбкой.
— Режиссера, — отвечает бандит и выглядывает в окно на подъездную дорожку к дому.
Через несколько минут в окне начинают прыгать лучи света, доносится шум мотора и хлопанье дверей автомобиля. «Приехала дамочка, — думаю я. — Сейчас начнется «кино и немцы».
И вот реально, бандитам бы задуматься сейчас, почему я, Света и ребенок не впадаем в панику, не плачем, не просим пощады, а тупо сидим и улыбаемся. Но они не задумываются, к своему несчастью.
Лже-мент преображается во мгновение ока, когда на пороге возникает известная нам особа со своим шофером. Бандит заискивающе улыбается, приветствуя дамочку, и тянется поцеловать ее протянутую к нему руку. И как-то он это очень искренне проделывает. У-у-ё, да он же влюблен в эту выдру! Вот это уже плохо. Если кто-то что-то делает за деньги — легко сможет отступить. А вот если за «идею» или «за любовь» — будет рвать глотку насмерть.
А известная нам особа закрывает лицо шелковым шарфом и делает вид, что она тут инкогнито.
— Вы что, не могли их в подвале запереть?! — шипит она на лже-мента. — Почему вы их тут держите?
— Вот-вот, — просто из вредности, начинаю я, — почему? Вам ведь уже заплатили. Давайте, отпускайте нас. А то я уже проголодалась — пойду, поужинаю.
Глаза женщины пробегают по всем собравшимся в комнате, останавливаются на Свете.
— Эту — наверх. Бугор, Никоша — со мной. И камеру возьмите.
— А с рыжей что делать? — спрашивает «побитая морда».
— Что хочешь, — отвечает дамочка, решительно направляясь по лестнице на второй этаж.
— А ребенка вы зачем тащите? — кричит Света, видя, что лже-мент хватает Пашку за воротник и выдергивает его из кресла.
— А чтоб ты послушной была, соска, — скалится он в мерзкой улыбке и подталкивает сопротивляющегося мальчика к лестнице.
— Зашибись, — «побитая морда» подходит ко мне, потирая руки. — А мы с тобой побалуемся, крошка.
— Не трогайте ребенка, — говорит Света, — я все сделаю, только не трогайте его. Что вы хотите? Я все сделаю!
Она переходит на крик, когда руки лже-мента встряхивают хрупкое тело Пашки и он начинает плакать.
— Сделаешь, конечно сделаешь. Да еще и постараешься доставить нам удовольствие, — ржёт бандит.
И тут я слышу какие-то шумы и возню у входных дверей. Понимаю — сейчас начнется. Но надо как-то заглушить эти звуки, чтобы бандиты не догадались, что там, за дверью, кто-то есть. И когда «побитая морда» приближается ко мне, я начинаю кричать:
— Не трогай меня, скотина! А-а-а! Урод! Уйди, сволочь! А-А!
В следующую секунду входная дверь с треском распахивается и в комнату врываются люди в камуфляже, в масках и в бронежилетах.
— Оружие на пол! Стоять! Лицом к стене! Руки за голову! — громом проносятся команды.
Я вжимаюсь в диван, когда вижу, что лже-мент выхватывает свой пистолет и, поднеся его к виску извивающегося в его руке Пашки, пытается подниматься по лестнице вслед за дамочкой. Она же, взвизгнув, бросается наутек на второй этаж дома.
Пашка выворачивается из руки бандита и со всей силы бьет носком сапожка ему в голень. Тот заходится в полу-рыке полу-стоне и на секунду его хватка ослабевает, что дает ребенку шанс освободиться. Не теряя время, Пашка бросается к сидящей на ступеньках лестницы Свете.
— Бросай оружие! Лицом к стене! — опять громыхают команды спецназовцев.
Но лже-мент не собирается сдаваться. Он понимает, что для него все кончено: суд, тюрьма, возможно, пожизненно. А всем известно, что сделают в тюрьме с бывшим ментом. И он, долго не думая, начинает отстреливаться.
Грохот выстрела оглушает. На секунду передо мной появляется широкая спина в синей куртке. Еще выстрел и эта спина начинает заваливаться прямо на меня. Я чувствую резкую боль во всем теле от придавившего меня веса горы мускулов и костей. Крики, снова выстрел и все стихает. Топот тяжелых ботинок удаляется по лестнице, видимо, на второй этаж.
В глазах темнеет и я не могу сделать вдох. Чувствую, как что-то теплое и липкое пропитывает мою одежду. Кровь… Господи! Моя кровь?! Судорожно пытаюсь вдохнуть, но воздуха не хватает. Пульс бьет в висках. В глазах темные круги, а я, настойчиво, стараюсь держать их открытыми. Насколько позволяет мне обзор, замечаю Свету на ступенях лестницы. Она прижимает к себе сына. Бугая и «побитую морду» выводят на улицу.
Когда в глазах начинает рябить от мигалки то ли скорой помощи, то ли полицейской машины, я уже не в силах цепляться за реальность — проваливаюсь в темноту.
Интермедия 7
— Ну что, доигрались, голубчики? — вполне миролюбиво спрашивает представительный мужчина средних лет, прохаживаясь вдоль голубого экрана, что расположен в торце просторного кабинета, образуя собой как бы полупрозрачную стену.
Многочисленные собравшиеся в кабинете служащие, сидящие за длинным офисным столом босса, недоуменно переглядываются, пытаясь понять, чем на этот раз недоволен их начальник. Их всех собрали на совещание внепланово, что означает ситуацию, граничащую с катастрофичной.
Только четверо из сидящих за столом понимают причину недовольства босса. Это по их вине «уровень счастья населения» вверенной им территории за один вечер рухнул на 30 %, что не укрылось от всевидящего начальственного ока.
— Ну и, кто зачинщик? — совершенно спокойно и даже с улыбкой спрашивает босс.
Все понимают, что несмотря на внешне доброжелательный и улыбающийся вид Владыки, он сейчас не в самом хорошем расположении духа. Он вообще никогда не злится, не гневается, не стучит по столу кулаком и на подчиненных никогда не кричит, но это не означает, что он всегда весел и доволен действиями своих служащих. Иногда одного взгляда его хватает для того, чтобы понять — я где-то сильно сплоховал.