Я уставилась на него, раскрыв рот, хотя понимала, что не надо так делать. Ригель, как всегда, излучал презрительную самоуверенность, как будто все понимал про этот мир и в то же время старался его не замечать. Он знал, что привлекает взгляды, но не отвечал на них. Ему было на всех плевать, но каждым своим шагом, казалось, он утверждал свое превосходство. Когда он остановился перед своим шкафчиком, я заметила застрявший в щели дверцы длинный зеленый стебель. Ничего себе!
Кто-то оставил розу в надежде, что Ригель ее возьмет.
Он распахнул дверцу, и красивая белая роза упала на пыльный пол, где валялись обертки от жвачек. Ригель достал учебник из шкафчика и быстро ушел, даже не взглянув на цветок.
– Не взял… – услышала я девичий шепот и обернулась, чтобы посмотреть, кто это говорит. Девушки провожали Ригеля жадными взглядами.
– Я же говорила тебе, что он не принял розу от Сьюзи, – сказала одна из них, – она лично подошла к нему, чтобы подарить. Я была уверена, что хоть эту возьмет, а он перешагнул через нее и пошел дальше.
– Может, у него есть девушка?
У меня не было желания это слушать, да еще в таких выражениях. Чуть ли не каждая первая девчонка в этой школе сохла по Ригелю, он для них был недосягаемым Черным Принцем из волшебной сказки. Хотя ничего удивительного: в конце концов, Ригель – редкий красавчик с пронизывающим, как лезвие меча, взглядом и таким же смертоносным. Вслед за ним всегда летел девичий шепот.
– Я иду на урок, – пробормотала я, мысленно стряхивая с себя непонятную тяжесть. Не знаю, откуда она взялась, но мне это не нравилось. А искать причину… Такая идея мне нравилась еще меньше.
День прошел с головокружительной скоростью. Посреди урока в дверь постучали два члена школьного комитета. Они вошли с плетеными корзинами и с милыми улыбками тех, кто дарит радость и слезы одним мановением руки.
Одна девушка получила очень редкую синюю розу.
– Легко догадаться, кто ее послал, – прошептала Билли, сидевшая рядом. – Синий означает мудрость. Кто-то в восторге от ее интеллекта, и уж точно это не качок из школьной сборной. Посмотри, какого цвета стал Джимми Нат!
Я посмотрела на пунцового Джимми, который с сосредоточенным видом рассматривал иллюстрацию в учебнике истории. Затем член комитета остановился у нашей парты. Удивленная, я наблюдала за тем, как он читает имя на записке, вытаскивает запутавшийся в общем ворохе цветок и протягивает его нам. У меня округлились глаза. Я повернулась к улыбающейся Билли.
– Это мне? – простодушно спросила она.
Парень кивнул, и Билли взяла розу.
– Белая, – просияла я, – если не ошибаюсь, символ чистой любви.
– Я получаю такую каждый год, – довольным тоном сообщила Билли. – Мне никогда не дарят много цветов. Если честно, то вообще их не дарят… Но в День сада я всегда получаю вот такую. – Она покрутила розу, осматривая ее со всех сторон. – Она всегда белая. Однажды я видела возле своего шкафчика какого-то парня, но не успела его рассмотреть.
Я заметила румянец на ее щеках и поняла, почему ей так нравится День сада.
– Надо поставить ее в воду, – сказала я с улыбкой, – после уроков.
Когда мы вышли с последнего урока, Билли посмотрела на розу и сказала:
– Смотри, она уже вянет!
– Ничего, мы ее спасем, – успокоила я, глядя на слегка обмякшие лепестки. – Пойдем к фонтану.
Излишне говорить, что вокруг фонтана в школьном дворе девушек столпилось больше, чем воробьев в жаркий день. Они гордо размахивали цветами и спорили, чья роза красивее.
– С другой стороны здания есть садовый кран, – шепнула мне Билли.
Мы развернулись и поплыли против течения.
– Кстати, как там моя фотография? Ты ее сохранила? – весело спросила Билли, пока мы шли.
Я почувствовала, будто у меня в животе завязался тугой узел. Мысль о том, что я потеряла фотографию, ужасно меня огорчала. Билли поделилась со мной своей страстью, и я очень ценила ее подарок, но умудрилась его потерять. Она не должна подумать, что я пренебрежительно отношусь к ее увлечениям, поэтому я снова решила соврать.
– Конечно, – выдала я с деланой веселостью.
Увидев ее улыбку, я пообещала себе, что, вернувшись домой, как следует поищу фотографию и обязательно найду. Она не могла раствориться в воздухе. Я ее не потеряла.
Мы свернули за угол школы и вышли на забетонированную площадку, где возле баскетбольной стойки из стены торчал кран.
– Ой, подожди! – Билли хлопнула себя по лбу. – Я оставила бутылку в классе! Вот балда! – Ее глаза расширились от возмущения. – Будем надеяться, что уборки еще не было!