Музыкальные впечатления отца – Сэмюэля Бернстайна – тоже были весьма ограничены. В его родном еврейском местечке-штеттл, который находился недалеко от Ровно, музыканты играли лишь на свадьбах, поэтому он не представлял, какую практическую – а он мыслил только в этом направлении – пользу можно было извлечь из новой страсти сына. Однако согласился взять учительницу музыки. Ленни помнит, что она была хороша собой и брала за урок доллар в час. После двух лет занятий, к большому разочарованию Ленни, она вышла замуж и уехала в Калифорнию.
Следующим педагогом Бернстайна была голубоглазая блондинка мисс Коатс. Ее поразили необыкновенные способности ученика, а он, как бы наверстывая упущенное до сих пор музыкальное образование, попросту не отходил от рояля, отдавая музыке каждую свободную минуту.
Прогресс был удивительным. Мисс Коатс построила расписание таким образом, что после Ленни у нее не было учеников, и она могла с ним заниматься более трех часов.
Семья наблюдала за фортепианными успехами Ленни со смешанным чувством гордости и тревоги. Сэмюэль мечтал о том, что, со временем, его сын возглавит фирму «Бернстайн и сын», но чем дальше, тем большим было расстояние между роялем и парикмахерским салоном. Однако практические результаты, столь важные для отца, не заставили себя долго ждать. Ленни организовал в школе, где он учился, джаз, ему платили два доллара в час. Таким образом он зарабатывал на уроки музыки…
Потрясающее впечатление на будущего дирижера произвел концерт, на котором он впервые увидел Сергея Рахманинова. Это был первый «живой» симфонический концерт в его жизни. «Когда я увидел музыкантов в черных фраках, которые играют на скрипках, трубах, увидел дирижера – великого композитора Сергея Рахманинова, – это решило мою судьбу, – писал Бернстайн. – Я поклялся себе быть одним «из тех», – иначе бессмысленно было продолжать жить».
ПУТЬ В БОЛЬШУЮ МУЗЫКУ
Что же, выбор был сделан. После окончания школы Бернстайн поступает в Гарвардский университет, избирая музыку главным предметом. Это был единственно правильный выбор. Именно здесь, в Гарварде, он встретил двух дирижеров, которые определили его будущую жизнь и карьеру – Димитрия Митропулоса и Сергея Кусевицкого.
Митропулос пригласил Ленни посещать репетиции Бостонского симфонического оркестра. «Это дало мне намного больше, чем все лекции вместе взятые», – писал Бернстайн в «Автобиографии». Он часами сидел в темном зале, неотрывно следя за каждым движением Митропулоса, слушая его замечания. Знаменитый дирижер отличался от других дирижеров трактовкой произведений, отношением к оркестрантам, он был единственным, кто дирижировал без партитуры. Обладая феноменальной памятью, Митропулос помнил до последней ноты все симфонии Бетховена, весь репертуар Бостонского симфонического оркестра. Более того, он знал по имени каждого оркестранта. Часто дирижеры помнят имена концертмейстеров, первых скрипок, но чтобы помнить имя и фамилию скрипача, сидящего за четвертым пультом – такого еще не было. Оркестранты это очень ценили. Атмосфера в оркестре была творческая, дружественная. Сидя в темном зале Симфони-холла, Бернстайн делал для себя заметки, представляя, как он будет стоять за дирижерским пультом. Одним из самых счастливых дней Бернстайн назвал тот, когда Димитрий Митропулос пригласил его на ланч и назвал «гениальным музыкантом».
– Ты должен учиться, должен стать дирижером.
– Назовите лучшую школу, в которой готовят дирижеров.
– Джуллиардская, – ни секунды не колеблясь, сказал Митропулос.
…На следующий день Ленни был в этой знаменитой школе, но там отказались даже принимать заявление, потому что было лето, настало священное время каникул, все профессора разъехались.
Что было делать? Заручившись рекомендательным письмом Митропулоса, Бернстайн приезжает в Филадельфию, в Куртис Институт Музыки и становится учеником в классе Фрица Рейнера.
Дружба с великим Куси, как его называли друзья, – выдающимся дирижером Сергеем Кусевицким, началась именно в студенческие годы Бернстайна. Если Хелен Коатс была его «музыкальной матерью», то Сергей Кусевицкий стал «музыкальным отцом». Дружба между ними длилась до самой смерти дирижера. У него не было собственных детей, и всю свою музыкальную мудрость, талант, профессиональные секреты он передал «Ленечке», – как по-русски он называл Бернстайна. Ленни так привык к нему, столь часто бывал на репетициях, что поневоле начал копировать дирижерскую манеру Куси, за что и получил у музыкантов прозвище «Куси в коротких штанишках».