Из содеянного ими память избирательно и эгоистично сохраняет подробности ошибок, потому что, устраняя просчеты и промахи, последователи шли вперед. Для нас всего более интересны перипетии с тонкорунным овцеводством в Пруссии и Германии, поскольку из Силезии и Саксонии ведут свой род отечественные овцы с высокой тониной.
Итак, потомки испанских мериносов освоились на пастбищах Пруссии в середине XVIII века, а с начала этого столетия тонкорунную шерсть ценили особенно дорого. Посему и немецкие хозяева стад стали отбирать на племя животных с тонким волосом. Однако вне поля зрения они оставляли такие стороны дела, как количество шерсти в руне и физическое сложение овец. В овцеводстве возникло целое направление, названное электоральным, когда заказчики оплачивали шерсть тем дороже, чем она тоньше. Но в первой трети следующего столетия пришла мода на сукно. Идеальное — тонкое и длинноволосое — руно сменило одеяльное, потребовалась более короткая шерсть.
Снова практикам было недосуг обращать внимание на форму туловища животных. Сколько раз потом еще видоизменялось германское стадо. То здесь тяготели к мясо-шерстным породам, то к шерстно-мясным. В конце концов электоральные овцы остались в воспоминаниях, проку экономике от них вышло мало, шерсть покупали лишь на прокладки к клавишам музыкальных инструментов.
Успокоилось сердце немецкого овцевода, как говорится, тем, что в его распоряжении на тот момент была местная камвольно-мериносовая порода, образовавшаяся главным образом через подбор и скрещивание старой немецкой овцы с длинной шерстью средней тонины и французских мериносов. Этим славилось хозяйство «Бальдебук». Кроме того, немцы уже упоминавшуюся нами породу рамбулье усилили кровью английской мясной овцы. Обе помеси обладали одной общей чертой: у животных была массивная, хорошо обросшая шерстью фигура, в том числе и брюхо. Бальдебуковская овца, как ожерелье, носила две-три крупные складки на шее.
Вне сомнения, у крепко сложенных животных всегда преимущества перед другими. Понадобились еще десятилетия, чтобы немецкие овцеводы по-настояшему научились пользоваться выгодами крупной фигуры, не переходя, однако, границ, очерченных природой. Они установили, как лучше соотносятся количество шерсти в руне и развитие корпуса овцы, способность усваивать корма и свойства шерстяного волоса, густота шерсти и скороспелость животного. После этого германское общество сельских хозяев рекомендует коллегам в какой-то степени управлять процессом формирования руна, подбирая в стадо животных с длинным туловищем и выпуклыми ребрами, с широкой холкой и складками кожи в разных частях тела. При этом требования к шерсти не снижали — крепкий, мягкий, с блеском, нежный волос с верной, ясной извитостью, не переходящей в нитку, уравненные штапели, косицы в возможно большей части руна, легкий, несмолистый жиропот.
Кроме немцев, свои наблюдения и догадки, как улучшать руно, имели, разумеется, специалисты и других стран, в первую очередь — Пруссия. Пруссаки-то как раз не теряли времени в погоне за «журавлем». «Синицей» для них стала овца, которую европейские ценители окрестили как эскуриальную (происходившую из предгорий Эскуриала; в литературе это слово иногда встречается искаженным, по ложной этимологии звучит как «секуриальная», например, «секуриальное руно»).
Теоретически на пространном шерстяном поле должно вызревать больше шерсти, чем в обыкновенном случае. Только будет ли руно густым, многое предопределяет природа, а что-то — мастерство хозяина. У овечьего плода во чреве матери уже в самом начале развития можно различить волосяные сумки. Волоски прорывают кожу еще до появления ягненка на свет. А у новорожденного видны глазом. Какие из волос достигнут полного развития, зависит от притока питательных веществ, которыми, как мы знаем, волосяные зародыши наилучшим образом снабжает толстая кожа. Усилив ее питание, посодействуешь развитию тех волос, какие иначе и не пошли бы дальше. Однако и здесь свой предел. Практики убедились, что из одноплеменных гуще покрыты шерстью животные со средним размером туловища, нежели с крупной фигурой, приобретенной от перекорма.
Некогда полагали, что ранней стрижкой ягнят и частым ее повторением увеличиваешь густоту шерсти. Между тем так можно лишь усилить деятельность волосяных сумок, но не побудить к этому неразвитые. Если от частой стрижки шерсть и кажется гуще, то только потому, что меньшему числу клеток перепадает питания больше прежнего и концы волос становятся толще. Волосы редкие, как правило, толстые. Когда у потомства грубошерстных животных покров получается гуще родительского, шерстинки как бы «худеют», выравниваются по тонине.