24) Этого достаточно к тому, чтобы низложить безумие нечестивых и показать, что не о другом чем стараются они, а только соревнуют в злословии и в хулах. Но поелику однажды отважились стать христоборцами, сделались потом и пытливыми; то пусть разсмотрят самый образ моего удаления и разспросят о том у своих. Ибо и ариане с воинами приходили, чтобы поощрять их и указать меня, котораго не знали воины. Хотя и столько они несострадательны, однако же, услышав, устыдятся и успокоятся. Была уже ночь и некоторые из народа совершали всенощное бдение в ожидании Божией службы; внезапно приходит военачальник Сириан более нежели с пятью тысячами воинов, у которых были оружие, обнаженные мечи, луки, стрелы и дубины, как сказано было прежде, и он окружил церковь, поставив воинов одного близ другаго, чтобы вышедшие из церкви не могли миновать их. А я, почитая неразумным оставить народ в таком смущении и не предварить их паче в опасности, сев на своем престоле, велел диакону читать, а народу слушать псалом: «яко в век милость Его», и, таким образом, всем расходиться и идти домой. Но поелику военачальник вошел уже силою и воины заняли святилище, чтобы захватить меня, то находившиеся там клирики и некоторые из народа подняли крик, умоляли, чтобы и я уже удалился. Но я спорил с ними, что не удалюсь, пока не выйдут все по одному; потом встал, велел читать молитву и настоятельно требовал, чтобы вышли все прежде меня, говоря: «лучше мне подвергнуться опасности, нежели терпеть вред кому-либо из вас». Посему, когда большая часть народа вышла, а прочие за ними последовали, бывшие там со мною монахи и некоторые из клириков, вошедши, увлекли меня с собою. Таким образом (свидетельствуюсь самою истиною), когда воины частию окружали святилище, частию ходили вокруг церкви, вышел я, руководимый Господом, и под Его охранением, удалился незамеченный воинами, велелепно прославляя самого Бога, что не предал я народа своего, но, выслав его прежде, мог и сам спастись и избежать рук ищущих меня.
25) Посему, когда так чудно спас меня Промысл, кто может справедливо укорять меня, что сам я не отдался в руки ищущим, или не возвратился и не предстал к ним? Это значило бы явно оказаться неблагодарным пред Господом, поступить против Его заповеди и не согласоваться с деяниями святых. Порицающий это пусть осмелится и великому апостолу Петру поставить в вину, что, заключенный и стерегомый воинами, последовал за зовущим Ангелом и, вышедши из темницы и спасшись, не возвратился и не предал сам себя, хотя слышал, что сделано было Иродом. Пусть неистовый арианин порицает и то, что апостол Павел, свешенный со стены и спасшись, не переменил мысли, не возвратился и не предал сам себя; что Моисей не возвратился из Мадиама в Египет, чтобы поймали его ищущие; что Давид в пещере не показался Саулу, что и сыны пророческие пребывали в вертепах, не предали сами себя Ахааву, потому что это значило бы также поступить против заповеди, когда Писание говорит: да не искусиши Господа Бога твоего (Втор. 6, 16, Матф. 4, 7).
26) И я, благоговея к этому и наученный этим, так себя вел; и не отметаю милости и помощи Господней, явленной мне, хотя эти неистовые скрежещут на меня зубами. Таковы были обстоятельства моего удаления. Думаю, что не заслужит оно ни одной укоризны от людей, имеющих здравый разсудок, когда по свидетельству Божественнаго Писания, и святыми в научение наше предан сей же образец. Но эти люди, сколько видно, готовы на всякую предерзость и не хотят оставить без исполнения ничего такого, что может доказывать их лукавство и жестокость. И жизнь их такова же, каков образ их мыслей и каково их пустословие. Никто не в состоянии даже пересказать те многочисленныя и ужасныя злодеяния, какия не стыдятся совершать самым делом. Когда Леонтия обвиняли в связи с одною молодою женщиною по имени Евстолиею, и запрещали жить с нею вместе, сам себя оскопил ради нея, чтобы свободно проводить с нею время, хотя не очистил себя тем от подозрения, но за это, наипаче, низложен из пресвитеров, и только еретик Констанций вынудил силою, чтобы наименовали его Епископом; Наркисс же, за множество иных худых дел, три раза низложен был разными Соборами, и теперь между ними превосходит всех лукавством. И Георгий, и, быв пресвитером, низложен за порочную жизнь свою, и, наименовав себя Епископом, тем не менее снова низложен на великом сардикийском Соборе, имеет же то преимущество, что живет распутно и не скрывает этого, почему осуждается даже своими, и цель и радость жизни измеряя делами срамными.