3) Посему-то, сколько мог, написал я. А вы, возлюбленные, примите это не как полное изложение учения о Божестве Слова, но как обличение нечестия христоборцев, которое служит и желающим подает повод к благочестию здравой о Христе веры. Если же что в написанном неполно (а думаю, что и все неполно), то извините меня в этом с чистою совестюи и обратите внимание только на смелость намерения стоять за благочестие. А к совершенному осуждению арианской ереси достаточен суд Господень, совершившийся в Ариевой смерти, о которой предварительно и от других уже знаете. Яже бо Бог святый совеща, кто разорит (Иса. 14, 27). И кого Господь осудил, кто тому оправдатель? Из такого бывшаго знамения кто не уразумеет, наконец, что богоненавистна эта ересь, хотя бы и покровительствовали ей люди? Прочитав это, помолитесь обо мне и друг друга убеждайте делать то же, но и немедленно возвратите мне это и вовсе никому не давайте списка, не списывайте и для себя, но, как искусные торжники, удовольствуйтесь прочтением, прочитав, если пожелаете, и не раз. Ибо небезопасно оставлять будущим родам писанное мною, немотствующим и невеждою. Приветствуйте любовюи друг друга и всех приходящих к вам в благочестии и вере, ибо аще кто, как сказал апостол, не любит Господа, да будет проклят. Благодать Господа нашего Иисуса Христа с вами (1 Кор 16, 22-23). Аминь.
15. Послание епископа Афанасия к монахам повсюду пребывающим о том, что сделано арианами при Констанции (история ариан)[1]
1) Они же, для чего все это строили, в непродолжительном времени привели то и в исполнение. Едва замыслили, как вскоре и в общение приняли ариан, не уважили стольких определений, сделанных против них, в защиту же свою выставляли опять царскую власть. Не постыдились писать: «поелику Афанасий пострадал, то зависть прекратилась; будем, наконец, принимать в общение ариан, в устрашение слушающих присовокупляя: так повелел Царь». А потом, не устыдились прибавить об арианах: «право мудрствуют эти люди», и не убоялись написанного: горе глаголющим… горькое сладкое… полагающим тму свет (Иса. 5, 20); потому что готовы все потерпеть за ересь. А этим не ясно ли всякому показывается, что не по церковному суду, но вследствие царской угрозы, за благочестивую во Христа веру и тогда мы страдали, и теперь вы нас гоните? Также злоумышляли и против других епископов, выдумывая такие же предлоги к их осуждению. Одни из них пошли в заточение, заслужив похвалу за исповедание Христово, а другие и теперь еще находятся в изгнании, тем мужественнее возставая против их ереси и говоря: ничто не отлучит нас от любви Христовой (Рим. 8, 35).
2) Но и из этого можно также узнать ересь, и тем паче осудить ее. Кто друг им и вместе с ними нечествует, тот, хотя бы был и виновен в других проступках, и подлежал тысячам укоризн, хотя бы против него были самыя ясныя обличения и доказательства, пользуется у них добрым мнением и скоро делается другом царевым, заслуживает себе одобрение своим нечестием, а накопив много денег, берет уже смелость и пред судиями делать, что хочет. Но кто обличает нечестие их и искренно стоит за Христа, тот, хотя бы чист был во всем, и сам не сознавал за собою ничего, и другие его не обвиняли, по выдуманным ими предлогам, немедленно похищается, и по суду цареву делается изгнанником, или как виновный, в чем им угодно винить, или подобно Навуфею, как оскорбивший царя. Защитник же ереси тотчас бывает взыскан и появляется в Церковь изгнаннаго; а не принимающим его грозят уже опись имения, обиды, все бедствия. И что всего страннее, кого народ желает и признает неукоризненным, того царь отнимает и изгоняет, а кого народ не хочет и не знает, того издали присылает с воинами и с своими посланиями. И тогда настоит великая нужда ненавидеть, кого любят, кто оглашал их и стал отцем в богочестии, любить же, кого не хотят, и вверять детей своих тому, о ком не знают, какой он жизни, какого поведения, и кто он таков; или терпеть наказание, если не послушаются царя.