Удивляемся, как пали сильные, как пали оба на тех Вавилонских реках, как течение жизни их было стремительнее речных потоков! Вы, любезные дети, Грациан и Валентиниан, сколь тесные имели границы жизни! Грациан, говорю, и Валентиниан! Приятно мне вспоминать ваши имена. Вы нераздельны были в жизни, нераздельны и в смерти. Гроб не разделил вас, соединенных любовью и единым благочестием. Не разделило вас различие добродетелей, ибо единой напоены верой были. Стрела Грацианова не возвращалась вспять, и правда Валентинианова не была тщетна, не была и важность его суетна. Каким образом без сражения пали сильные?
Соболезную о тебе, любезное дитя Грациан; ты проявил много знаков своего благочестия, ты требовал меня между бедствиями своими, призывал в крайностях своих и сожалел больше о моей печали в рассуждении тебя. Соболезную и о тебе, прекрасный мой Валентиниан: упадала любовь твоя на меня, как любовь залога. Ты надеялся через меня избежать бедствия, ты любил меня не только как отца, но и почитал как избавителя своего. Ты говорил: увижу ли я отца моего? Воля твоя по отношению ко мне была благая, — однако, по несчастью, недейственная. Тщетно упование на человека! Но в лице священника ты искал Господа. Жалею, что прежде не знал я твоей воли! Жалею, что прежде не послал ты тайно! Увы мне, потерявшему столь великие залоги! Как пали сильные, погибло оружие бранное! (2 Цар 1,27).
Великий Боже! никто не имеет столько, чтоб другому мог дать больше, нежели себе желает, благоволи по смерти сохранить меня с теми, которые в жизни этой были мне любезны! Как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в нас едино (Ин 17,21), чтобы хотя бы там насладиться вечным их союзом, раз я здесь не мог долее общаться с ними. Молю Тебя разбудить любезных юношей скорым воскресением и тем самым вознаградить недолговременную их жизнь. Аминь.
Церковь, мистическая Ева
После сотворения человека, Моисей сообщил нам, что Бог создал и женщину: «И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребер его и закрыл то место плотью. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену».
Такое деяние Божие зовет меня к пониманию чего–то большего, чем то, что я читаю. Апостол приходит на помощь моим розыскам, и когда я не могу уразуметь слова: «кость от костей моих и плоть от плоти моей» или другие: «она будет называться женою; ибо взята от мужа», — то их смысл он раскрывает мне в Духе Божием, говоря: «Тайна сия велика». Какая тайна? «И будут двое одна плоть», и «посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей», и еще: «мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его». Кто этот человек, ради которого жена покидает родителей своих? Та, кто покидает своих родителей, есть Церковь, собранная от народов языческих, Церковь, которой было слово пророческое: «забудь народ твой и дом отца». Кто же этот человек, как не Тот, о Котором говорил Иоанн Креститель: «Идущий за мною стал впереди меня»? Из бока его, во время сна его Бог взял ребро, ибо Он–то, собственно, и спал, и покоился, и воскрес, потому что Господь восприял его. Но что это за ребро, как не сила, не добродетель? Когда воин пронзил Его бок, тотчас оттуда истекли кровь и вода для жизни мира. Эта добродетель, эта жизнь мира — вот что такое ребро Христово. Ребро нового Адама, ибо первый Адам был создан душой живою, второй же есть Дух животворящий. Сей второй Адам — Христос; ребро же Христово есть жизнь Церкви. И потому мы — члены Тела Его, образованные от плоти Его и костей Его. И, может быть, об этом ребре сказал Он однажды: «я чувствовал силу, исшедшую из Меня»? Таково ребро, что было вынуто из Христа, не повредив Его телу, однако ребро это не телесно, но духовно, ибо Дух не разделился Сам в себе, но дарует Себя каждому, кто пожелаaет. Такова Ева, мать всех живущих. Мать эта есть Церковь. Бог основал ее на краеугольном Камне, на котором возвышается все Здание, крепко слаженное, дабы являть собою Храм Божий.
Так пусть же явится Бог! Да создаст Он эту жену, эту помощницу Адаму — Христу. Не потому ли Христу нужна помощница для Самого Себя, но ради нас, стремящихся и устремленных в Церкви к благодати Христовой. Ныне созидается этот Храм, ныне сотворяется эта жена. Вот почему Писание прибегает к новому слову; мы «утверждены, — говорит апостол Павел, — на основании Апостолов и пророков». Ныне же духовное жилище возрастает до святилища. — Гряди, Господи! Создай эту жену, возведи этот град. Ибо верую, что Он «построит мне город».
Вот жена, матерь всем, вот дом духовный, вот град, чей век — вечность, ибо смерть неведома ему. Он сам есть тот Иерусалим, что ныне виден на земле, но когда–нибудь будет восхищен выше Илии, перенесен выше Еноха. Енох был восхищен из опасения, как бы сердце его не заразилось злобой, но сей же град возлюбил Христос как супругу Свою, славную и святую, не имеющую пятна или порока. И сколь же лучше, что вместо одного человека все тело будет восхищено! Таково упование Церкви. Да, она будет восхищена, взята и преображена на небесах. Илия был унесен на огненной колеснице; будет унесена и Церковь. Ты мне не веришь? Поверь же по крайней мере апостолу Павлу, о котором сказал Христос; «Мы… восхищены будем в облаках в сретение Господу». Кто только не посылался на построение Града сего! Посылались патриархи, посылались пророки. Архангел Гавриил и бесчисленные полчища ангелов трудились над ним; и вот ныне все воинство небесное хвалит и воспевает Бога, ибо близко завершение Града. Многие посылались к нему, но лишь Христос созидает его, — не один, ибо с Ним Отец. Но если бы даже Ему одному надлежало возвести его, то не себе присваивает Он честь столь великого творения. Когда Соломон строил храм свой, то, как написано, у него было семьдесят тысяч человек, носящих тяжести на своих плечах, восемьдесят тысяч каменотесов и три тысячи триста надзирали над строительством. Да придут все ангелы, небесные точильщики камней. Пусть обточат они все, что бугрится на этих камнях, которые суть мы сами, пусть снимут с нас всякую неровность. Да придут они, дабы погрузить нас на плечи свои! Ибо написано: «И принесут сыновей их на плечах».