Ныне, братия, день благоприятный, ныне день спасения. Будем же так проходить поприще поста, чтобы быть готовым не только к воскресеню нашего тела, но и к воскресению наших душ, чтобы нам дать добрый ответ в день Страшного Суда Христова.
Аминь.
21. Неделя о Страшном Суде
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Перед входом в Святой пост, Церковь заставляет нас предстать пред Страшным Престолом Господа Славы, и этот воскресный день посвящается нами тому событию, которое хотя и не было еще, но будет. Св. Церковь не только верует в то, что это будет, но она знает, что тогда будет потребован от нас ответ о всех наших делах, словах и помышлениях.
Если мы веруем, что Церковь есть Тело Христово, что каждый верующий составляет часть этого Тела, что в отдельности мы все члены, а вместе, по словам Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, являемся Его Телом, если все это так, то совсем по-иному, реально, а не иносказательно, предстоит пред нами сегодняшнее событие.
Через Причащение, как говорит Иоанн Златоуст, мы становимся часть Тела Христова.
«Что это?» — спрашивает он, показуя на Святые Дары, и отвечает: «Тело Христово».
«Чем становится причащающийся? — продолжает он, — Телом Христовым. Телом, а не многими телами».
Это таинственное учение о Церкви, как о Теле Христовом, которое так хорошо раскрыто Апостолом Павлом и более подробно у всех учителей Церкви, кончая и нашими русскими учителями — Святителем Тихоном Задонским и последним нашим учителем — Иоанном Кронштадтским, это таинственное учение, без которого нет Церкви, ибо Церковь не организация, а организм, и живем мы, поскольку приобщаемся этому живому организму, поскольку приобщаемся Телу и Крови Христовым, ибо «Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь имать живот вечный» — «Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает и Аз в нем»; следовательно, и жизни вечной мы сподобляемся, поскольку входим в Тело Христово, это учение о Церкви или, вернее, эта сущность Церкви заставляет нас, верующих, ныне чтенное Евангелие понимать не так, как ту или иную притчу, иносказательно. Ведь наступит же такое время, когда не надо будет говорить прикровенно, когда будет новое небо и новая земля и воскресение из мертвых и, приведенные Самим Богом на этот Суд, предстанут «не зерцалом в гадани, а лицом к лицу».
И тогда Господь спросит нас только об одном, тогда, когда уже не будет время для притч и иносказаний. Он спросит нас: «Накормили ли вы Меня, посетили ли, когда Я был в темнице, приняли ли Меня в свой дом?» И в ответ на наш вопрос: «Когда же мы видели Тебя?», Он скажет: «Так как вы не сделали этого одному из меньших Моих братьев, то не сделали и Мне».
И если брать весь святоотеческий опыт, если брать всю Церковную жизнь, как она протекала, и преимущественно духовную жизнь подвижников, то увидим, насколько не в мечтании, а в действительности Святые Отцы видели подлинность этих слов, ибо они в каждом приходящем к ним видели Самого Господа.
Св. Отцы говорят, что если человек неверующий, не в Церкви, не составляет части Тела Христова, то все-таки он создан по образу Божию и подобию и носит в себе этот образ Христов, и потому каждый призывается ими благоговеть перед другими людьми, не иметь вольности и дерзости в обращении, памятуя, что перед ними в каком-то смысле само Божество, Сам Христос.
Ведь наша задача в том состоит, чтобы очистить образ Божий, подойти к обожению, и этот путь требует именно того, чтобы мы подходили к человеку, как творению Божию, как к образу неизреченной Божией славы.
Когда одного святого спросили, как приобрести в этой жизни душевное спокойствие и равновесие, он ответил: «Ты не приобретешь этого, пока не познаешь, что есть только Бог и ты».
Ну, а люди? А люди и ты сам существуют постольку, поскольку они Божье творение, поскольку они в Боге живут. Отсюда становится понятным, что когда мы освящаем икону в честь того или иного святого, мы молимся о том, чтобы Господь благословил этот образ, которому мы будем кланяться и служить не потому, что это есть образ человека, а потому, что почитаем в нем образ и подобие Божие. Если мы чтим святителя Николая и молимся перед его иконой, это не значит, что мы его как такового — святителя Николая — почитаем, а его, как образ Божий, ибо честь образа восходит на первообраз.