2 февраля 1922
179. Не шалить!
Эй, молодчики-купчики,Ветерок в голове!В пугачевском тулупчике*Я иду по Москве!Не затем высокаВоля правды у нас,В соболях-рысакахЧтоб катались, глумясь.Не затем у врагаКровь лилась по дешевке,Чтоб несли жемчугаРуки каждой торговки.Не зубами скрипетьНочью долгою —Буду плыть, буду петьДоном-Волгою!Я пошлю впередВечеровые уструги*.Кто со мною — в полет?А со мной — мои други!
Февраль 1922
180. "Я призываю вас шашкой…"
Я призываю вас шашкойДотронуться до рубашки.Ее нет.Шашкой сказать: король гол.То, что мы сделали пухом дыхания,Я призываю вас сделать железом.
15 февраля 1922
181. Кто?
ПареньС слоновьим затылкомИ нежными и добрыми громадными неловкими ушамиВыпятил вперед,Свесив губу, как слово «так!»,Свой железный подбородокВождя толп,Прет вперед и вперед, и вперед!С веселыми глазамиКрушения на небе c1*,Где мрачность миров осыпанаОсколками птицы железной,Веселой птицы осколками.И слабыми, добрыми губами.Богатырь с сажень в плечах —Кто он?Бывало, своим голосом играя, как улыбкой,Он зажигает спичку остротО голенище глупости.
Начало 1922
182. "Оснегурить тебя…"
Оснегурить тебяПороши серебром.Дать большую метлу,Право гнать зимуТебе дать.
Начало 1922
183. "Приятно видеть…"
Начало 1922
184. "Участок — великая вещь!.."
Участок — великая вещь!Это — место свиданьяМеня и государства.Государство напоминает,Что оно все еще существует!
Начало 1922
185. "Солнца лучи в черном глазу…"
Солнца лучи в черном глазуУ быкаИ на крыле синей мухи,Свадебной капли чертойМелькнувшей над ним.
<Весна 1922>
186. "Народ отчаялся. Заплакала душа…"
Народ отчаялся. Заплакала душа.Он бросил сноп ржаной о землюИ на восток ушел с жаной,Напеву самолета внемля.
В пожарах степь,Холмы святые.В глазах детейВстают Батыи.
Колосьев нет… их бросил гневноБоже ниц,И на восток уходит беженец.
<Март 1922?>
187. "Есть запах цветов медуницы…"
Начало 1922
188. Ночной бал
Девы подковою топалиО поле, о поле, о поле!Тяжкие билися тополи,Звездный насыпан курган.Ночь — это глаз у цыган!Колымага темноты,Звучно стукали коты*!Ниже тучи опахалаБал у хаты колыхала,Тешась в тучах, тишина,И сохою не пахалаПоля молодца рука.Но над вышитой сорочкойСнова выросли окопы,Через мглу короткой ночкиГлаз надвинулись потопы.Это — бревна, не перина,Это — кудри, не овчина…Кто-то нежный и звериный.«Ты дичишься? Что причина?Аль не я рукой одноюУдержу на пашне тройку?Аль не я спалил весноюТак, со зла, свою постройку?Чтобы билось серебро,Покрывало милой плечи,Кто всадил нож под реброВо глухом лесу, далече?Кровью теплой замаралМои руки, деньги шаря.Он спросонок заоралС диким ужасом на харе.И теперь красоткой первойТы проходишь меж парней.Я один горюю стервойНа задворках, на гумне».Каркнет ворон на юру.Все за то, пока в боруРоса пала над покойником,Ты стоял лесным разбойником.Все задаром! Даром волос вьется скобкой,Даром в поле зеленя.«Точно спичка о коробку,Не зажжешься о меня».Смотришь тихо и лениво,Тихо смотришь на кистень.Где же искра? Знать, огнивоНедовольно на кремень.
Начало 1922
189. "Трата и труд, и трение…"
Трата и труд, и трение,Теките из озера три!Дело и дар — из озера два!Трава мешает ходить ногам,Отрава гасит душу, и стынет кровь.Тупому ножу трудно резать.Тупик — это путь с отрицательным множителем.Любо идти по дороге веселому,Трудно и тяжко тропою тащиться.Туша, лишенная духа,Труп неподвижный, лишенныйдвижения,Труна — домовина для мертвых,Где нельзя шевельнуться, —Все вы течете из тройки,А дело, добро — из озера два.Дева и дух, крылами шумите оттуда же.Два — движет, трется — три.«Трави ужи», — кричат на Волге,Задерживая кошку.
Начало 1922
190. Всем
Есть письма — месть.Мой плач готов,И вьюга веет хлопьями,И носятся бесшумно духи.Я продырявлен копьямиДуховной голодухи,Истыкан копьями голодных ртов.Ваш голод просит есть,И в котелке изящных чумВаш голод просит пищи — вот грудь надармака!И после упадаю, как Кучум*От копий Ермака.То голод копий проколотьПриходит рукопись полоть.Ах, жемчуга с любимых мною лицУзнать на уличной торговке!Зачем я выронил эту связку страниц?Зачем я был чудак неловкий?Не озорство озябших пастухов* —Пожара рукописей палач, —Везде зазубренный секач*И личики зарезанных стихов.Все, что трехлетняя година нам дала,Счет песен сотней округлить,И всем знакомый круг лиц,Везде, везде зарезанных царевичей тела,Везде, везде проклятый Углич!
Апрель-май 1922
191. "Святче божий!.."
Святче божий!*Старец, бородой сед!Ты скажи, кто ты?Человек ли еси,Ли бес?И что — имя тебе?И холмы отвечали:Человек ли еси,Ли бес?И что — имя тебе?Молчал.Только нес он белую книгуПеред собойИ отражался в синей воде.И стояла на ней глаголица старая,И ветер, волнуя бороду,Мешал идтиИ несть книгу.А стояло в ней:«Бойтесь трех ног у коня,Бойтесь трех ног у людей!»Старче божий!Зачем идешь?И холмы отвечали:Зачем идешь?И какого ты роду-племени,И откуда — ты?Я оттуда, где двое тянут соху,А третий сохою пашет.Только три мужика в черном полеДа тьма воронов!Вот пастух с бичом,В узлах чертикиОт дождя спрятались.Загонять коров помогать ему они будут.