18
Я мнил, что человечество — верховье, мы ж мчимся к устью,И он крылом змеиным напрягал,Блестя зубов ужасной костью.
19
И вдаль поспешно убегал,Чтоб телу необходимый дать разбегИ старого движенья вал.
20
В глазах убийство и ночлег,Как за занавеской желтой ссору,Прочесть умел бы человек.
21
Мы оглянулись сразу и скороНа наших сонных соседей:Повсюду храп и скука разговора.
22
23
Шел. И воздух гада запахом, а поле кровию напоеныбыли, когда у ног, как труп безжизненный, чудовище легло.Кипела кровию на шее трупа черная пробоина.
24
Но сердце применить пример старинный не могло.Меж тем после непонимаемых метанийОно* какой-то цели досягло
25
И, сев на корточки, вытягивало шею. Рой желанийЕго томил и мучил, чем-то звал.Окончен был обряд каких-то умываний,
26
Он повернулся к нам — я в страхе умирал! —Соседа сонного схватил и, щелкая,Его съедал. Змей стряпчего младого пожирал!
27
Долина огласилась голкаяВоплем нечеловеческим уст жертвы.Но челюсть, частая и колкая,
28
Медленно пожирала члены мертвы.Соседей слабо убаюкал сон,И некоторые из них пошли, где первый.
29
«Проснитесь! — я воскликнул. — Проснитесь! Горе! Гибнет он!» —Но каждый не слыхал, храпел с сноровкой,Дремотой унесен.
30
31
Боец, я скрылся в куст, чтоб жить и мочь.Товарищ моему последовал примеру.Нас скрыла ель — при солнце ночь.
32
И мы, в деревья скрывшись, как в пещеру,Были угасших страхов пепелище.Мы уносили в правду веру.
33
А между тем рассудком нищиЗмеем пожирались вместо пищи.
1910
35. "Мы желаем звездам тыкать…"
Мы желаем звездам тыкать,Мы устали звездам выкать,Мы узнали сладость рыкать.Будьте грозны, как Остраница*,Платов* и Бакланов*,Полно вам кланятьсяРоже басурманов.Пусть кричат вожаки.Плюньте им в зенки!Будьте в вере крепки,Как Морозенки*.О, уподобьтесь Святославу —Врагам сказал: «Иду на вы!»Померкнувшую славуТворите, северные львы.С толпою прадедов за намиЕрмак и Ослябя*.Вейся, вейся, русское знамя,Веди через сушу и через хляби!Туда, где дух отчизны вымерИ где неверия пустыня,Идите грозно, как Владимир*Или с дружиною Добрыня*.
<1910>
36. Алферово
Немало славных полководцев,Сказавших «счастлив», умирая,Знал род старинных новгородцев.В потомке гордом догорая.
На белом мохнатом конеТот в Польше разбил короля.Победы, коварны оне,Над прежним любимцем шаля.
Тот сидел под старой липой,Победитель в Измаиле,И, склонен над приказов бумажною кипой,Шептал, умирая: «Мы победили!»
Над пропастью дядя скакал,Когда русские брали Гуниб.И от раны татарскою шашкой стекалРучей. — Он погиб.
То бобыли, то масть воронаяПод гулкий звон подковНосила седоковВдоль берега Дуная.
Конюшен дедовских копыта,Шагами русская державаБыла походами покрыта,Товарищами славы.
Тот на Востоке служилИ, от пули смертельной не сделав изгиба,Руку на сердце свое положилИ врагу, улыбаясь, молвил: «Спасибо».
Теперь родовых его именийГорят дворцы и хутора,Ряды усадебных строенийВсю ночь горели до утра.
Но, предан прадедовским устоям,Заветов страж отцов,Он ходит по покоямИ теребит концы усов.
В созвездье их войдет он сам!Избранники столицы,Нахмурив свои лица,Глядят из старых рам.
<1910>
37. "Слоны бились бивнями так…"
Слоны бились бивнями так,Что казались белым камнемПод рукой художника.Олени заплетались рогами так,Что казалось, их соединял старинный бракС взаимными увлечениями и взаимной неверностью.Реки вливались в море так,Что казалось: рука одного душит шею другого.
<1910–1911>
38. "Люди, когда они любят…"
Люди, когда они любят,Делающие длинные взглядыИ испускающие длинные вздохи.Звери, когда они любят,Наливающие в глаза мутьИ делающие удила из пены.Солнца, когда они любят,Закрывающие ночи тканью из земельИ шествующие с пляской к своему другу.Боги, когда они любят,Замыкающие в меру трепет вселенной*,Как Пушкин — жар любви горничной Волконского*.
<1911>
39. "Мои глаза бредут, как осень…"
Мои глаза бредут, как осень,По лиц чужим полям,Но я хочу сказать вам — мира осям*:«Не позволям*».Хотел, бы шляхтичем на сейме,Руку положив на рукоятку сабли,Тому, отсвет желаний чей мы,Крикнуть, чтоб узы воль* ослабли.Так ясневельможный пан Сапега*,В гневе изумленном возрастая,Видит, как на плечо белее снегаМеха надеты горностая.И падает, шатаясь, панНа обагренный свой жупан…
<1911>
40. Сон лихача
<1911>
41. "Как два согнутые кинжала…"
Как два согнутые кинжала,Вонзились в небо тополя,И, как усопшая, лежалаКругом широкая земля.Брошен в сумрак и тоску,Белый дворец стоит одинок.И вот к золотому спуска песку,Шумя, пристает одинокий челнок.И дева пройдет при встрече,Объемлема власами своими,И руки положит на плечи,И, смеясь, произносится имя.И она его для нежного досугаУводит, в багряный одетого руб*,А утром скатывает в море подругаЕго счастливый заколотый труп.
<1911>