Общество священников, связанное узами взаимного согласия и единения, для того и многочисленно, возлюбленнейший брат, чтобы в случае попытки кого-либо из нашего сонма произвесть ересь, терзать и рассеивать Христово стадо, другие противодействовали и, как попечительные и милосердые пастыри, собирали Господних овец в одно стадо. Если бы какая мирская пристань, лишась своих укреплений, оказалась опасною и гибельною для кораблей, то не направят ли мореходцы своих кораблей в другие ближайшие пристани, куда легок доступ, удобен вход и где стоянка безопасна? Или если бы на дороге разбойники окружили и стали подстерегать какую-либо гостиницу, так что, нападая, могли бы захватить всякого вошедшего в нее, то не станут ли странники, узнавши об этом, искать по дороге других мест, более надежных, где есть верный приют и безопасное пристанище для путешественников? Так, любезнейший брат, должно быть теперь и у нас: наших братьев, которые, избегая жестокосердия Маркиана, устремляются в спасительные пристани Церкви, мы должны принимать к себе с готовностию и полною любовию, должны отвадить приходящих в ту евангельскую гостиницу (Лк. 10, 34), где избитые и раненые разбойниками находят у гостинника прием, лечение и безопасность. Ибо может ли быть лучшее и совершеннейшее занятие для пастырей Церкви, как помогать исцелению и сохранению овец усердным попечением и спасительным врачеванием? Господь говорит: «изнемогшаго не подъясте, и болящаго не уврачевасте, и сокрушеннаго не обязасте, и заблуждающаго не обратисте, и погибшаго не взыскасте… и разсыпашася овцы моя, понеже не имеяху пастырей, и быша на изъядение всем зверем сельным… и не бе взыскающаго, ни обращающаго… Сего ради сия глаголет Господь: се, Аз на пастыри, и взыщу овец Моих от рук их, и отставлю я от паствы овец Моих и не будут пасти их: и отъиму овцы Моя из уст их… и упасу я судом» (Иез. 34, 4-17). Если так угрожает Господь тем пастырям, которые презирают и губят Господних овец, то не должно ли нам, возлюбленнейший брат, прилагать все усердие к собранию и подкреплению овец Христовых и, для исцеления ран падших, употреблять врачевство отеческой любви, когда и Господь увещевает и говорит в Евангелии: «не требуют здравии врача, но болящии» (Мф. 9, 12)?
Хотя нас, пастырей, и много, однако мы пасем одно стадо: мы должны собирать и охранять всех овец, которых Господь стяжал Своею Кровию и страданиями, и не допускать, чтобы смиренные и скорбящие наши братья были так жестоко презираемы и попираемы гордостию и превозношением некоторых. В Писании говорится: «презорливый же и обидливый муж и величавый ничесоже скончает; иже разшири аки ад душу свою» (Авв. 2, 5). Подобных людей обличает и осуждает Господь в Своем Евангелии, говоря: «вы есте оправдающе себе пред человеки, Бог же весть сердца ваша: яко, еже есть в человецех высоко, мерзость есть пред Богом» (Лк. 16, 15). Мерзостными и ненавистными называет Бог тех, кои мечтают о себе, кои в надмении и гордости ведут себя высокомерно. Так как Маркиан пристал к подобным людям и, соединившись с Новацианом, сделался противником милосердия и любви, то он не вправе делать приговоры, а должен принимать их; не вправе поступать так, как будто он судья над собором священников, когда сам осужден всеми священниками. Нужно поддержать славное имя наших предшественников, блаженных мучеников Корнелия и Луция: мы чтим их память; но ты, любезнейший брат, наместник и преемник их по своему сану и власти, должен особенно чествовать и хранить память их. А они, исполненные Духа Божия и избранные для славного мученического подвига, определили и в писаниях своих объяснили, что падшим надлежит давать мир и по принесении ими покаяния не отказывать им в плодах общения и мира. С этим определением совершенно согласны мы все и повсюду; ибо не могло быть разногласия между теми, в которых обитает один дух. И потому явно, что тот не сохраняет вместе с другими истины Святого Духа, кто, как видим, мыслит противное. Напиши нам обстоятельно, кто будет поставлен в Арелате на место Маркиана, дабы мы знали, к кому отсылать наших братьев и к кому писать.