К тому, возлюбленнейший брат, по общему согласию и власти, мы прибавляем и присовокупляем, что пресвитеров и диаконов, которые или, быв рукоположены сначала в кафолической Церкви, в последствии времени сделались изменниками и возмутителями против Церкви, или же у еретиков лжеепископами и антихристами, вопреки распоряжению Христову, нечестивым рукоположением поставлены, и наперекор единому и Божественному алтарю старались приносить на стороне ложные и святотатственные жертвы, – что и их, когда обращаются, надобно принимать под тем условием, чтобы они допускались к общению как простые миряне. Довольно с них и того, что, бывши врагами мира, они приемлют мир; но никак не следует оставлять при них, по возвращении к нам, те оружия рукоположения и чести, коими они против нас воевали. Ибо священники и служители, предстоящие алтарю и священнодействиям, должны быть чисты и непорочны, как говорит Господь Бог в книге Левит: «Человек… аще коему будет на нем порок, да не приступит приноситu дары Бога своего» (Лев. 21, 17). То же самое заповедует и внушает Он и в книге Исхода словами: «жерцы же приступающии ко Господу Богу да освятятся, да не когда погубит от них Господь» (Исх. 19, 22). И еще: «егда приходят служити к жертвеннику святыни и да не наведут на ся греха, да не умрут» (Исх. 28, 43). А какой же грех может быть тягче или какой порок безобразнее того, как противостать Христу, как разорять Его Церковь, которую Он стяжал и создал Своею Кровию, как, забывши евангельский мир и любовь, с яростию вражескою несогласия восставать против единодушного и согласного народа Божия? Хотя в последствии времени они сами возвращаются в Церковь, однако же они никак не могут с тем вместе ни восстановить, ни призвать с собою всех тех, которые, быв обольщены ими и застигнуты смертию вне Церкви, погибли без общения и мира и которых души в день суда взыщутся от рук тех, кои были виновниками и руководителями их погибели. Потому довольно таким людям при обращении их дать одно прощение; но отнюдь не следует в доме веры возвышать вероломство. Ибо если мы почтим тех, кои отошли от нас и восстали против Церкви, то что же оставим у себя для добрых и невинных, не отпадающих от Церкви?
Все это мы доводим до твоего сведения, возлюбленнейший брат, сколько по общему уважению, столько же и по простой любви к тебе, будучи уверены, что по истинному твоему благочестию и вере ты одобришь все то, что благочестно и вместе истинно. Впрочем, мы знаем, что некоторые, раз принявши что-нибудь, ни за что не хотят уже, отказавшись от принятого, переменить своих мнений и держатся однажды допущенных у себя злоупотреблений, не разрывая, однако же, союза мира и согласия с товарищами своими. В этом деле и мы никого не принуждаем, никому не даем закона, потому что всякий предстоятель свободен управлять своею церковию по своей воле, имея дать отчет в своем действовании Господу.
Желаем тебе, возлюбленнейший брат, всегда здравствовать.
60. ПИСЬМО К ЮБАЯНУ О КРЕЩЕНИИ ЕРЕТИКОВ
Киприан Юбаяну брату желает здоровья.
В письме своем ко мне, возлюбленнейший брат, ты изъявил желание узнать внутреннее основание нашего взгляда на крещение еретиков, кои, находясь вне Церкви, присваивают себе вещь, на которую не имеют ни права, ни власти, и чего мы не можем ни одобрить, ни признать законным, так как известно, что это им не позволено. поелику же мысли наши об этом предмете мы уже изложили в письмах своих, то, для сокращения переписки, посылаю к тебе список с тех писем; из них ты узнаешь как то, что мы определили на соборе в присутствии многих, так и то, что я отписал товарищу нашему Квинту, когда он спрашивал об этом. И теперь, собравшись вместе, мы, епископы Африки и Нумидии, в числе семидесяти одного, общим мнением нашим утвердили снова, то же самое, постановляя, что крещение есть одно, которое установлено в кафолической Церкви, и что поэтому нам должно не перекрещивать, а крестить всякого, кто приходит омыться от поддельной и нечестивой воды и освятиться истиною воды спасительной. Нисколько не смущает нас, возлюбленнейший брат, сделанное в письме твоем указание на то, что новациане перекрещивают тех, коих от нас отторгают: совершаемое врагами Церкви вовсе не относится к нам, лишь бы мы сами сохраняли честь нашей власти и твердо держались основания разума и истины. Новациан, по обычаю обезьян, кои, не будучи людьми, подражают, однако же, человеческим действиям, хочет присвоить себе власть и истину кафолической Церкви тогда, когда он сам и не находится в Церкви, и даже сверх того стал еще возмутителем и врагом Церкви. Зная, что крещение одно, он это одно крещение и присвояет себе, чтобы сказать, что у него-де Церковь, а нас сделать еретиками. Но мы, содержащие у себя главу и корень единой Церкви, достоверно знаем и веруем, что ему вне Церкви ничего не позволено и что крещение, которое есть одно, находится у нас, где и сам он прежде крестился, когда держался разума и истины Божественного единения. Если же Новациан думает теперь, что крещенных в Церкви надобно перекрещивать на стороне вне Церкви, то он должен бы начать это с самого себя и сам первый перекреститься чуждым и еретическим крещением, так как он сам же думает, что после Церкви нужно крестить еще на стороне. И неужели же из-за того, что Новациан осмеливается это делать, нам этого делать не следует? Что ж? Ведь Новациан присвояет себе и честь святительской кафедры; так не должны ли мы поэтому отказаться и от кафедры? Или – так как Новациан противозаконно старается постановить и алтарь и приносить жертвы, то не должно ли нам оставить и алтарь и жертвы, дабы не подать вида, что мы совершаем с ним нечто одинаковое и сходное? Поистине суетно и безрассудно из-за того только, что Новациан присвояет себе вне Церкви образ истины, оставлять самую истину Церкви.