К сожалению, это почти все, что нам известно о первых действиях св. Киприана на епископской кафедре, В чем и как частнее проявлялась его заботливость об очищении нравов вверенной ему паствы и восстановлении в ней церковного благочиния, какой успех имели его пастырские попечения, какую надежду на будущее подавали ему ближайшие следствия первых его распоряжений, – мы не знаем. Кажется, обыкновенных человеческих мер, как бы ни были они мудры и с какою бы настойчивостию ни прилагались к делу, слишком недостаточно было для искоренения тех зол. которые развились тогда по христианскому миру и внесли в него языческие мерзости. Надобно было глубоко потрясти этот мир, чтобы пробудить христиан от усыпления и очистить Церковь Божию от языческих плевел. Такое именно значение имело внезапно открывшееся тогда гонение на Церковь, воздвигнутое императором Декием[29].
Гонение на христиан при Декие началось с января 250 года. Оно отличалось от прежних гонений, в особенности, тем, что простиралось на всех решительно христиан, так что каждому из них предстояло неизбежное испытание веры – надобно было, так или иначе, либо засвидетельствовать свою веру, либо отречься от нее пред гонителями – средины ни для кого не было. По крайней мере, таково было положение христиан в Африке. Там назначен был даже известный день, в который каждый из них должен был дать решительный отзыв о себе – остается ли он при своей вере, или отрекается от нее, и кто не давал никакого отзыва, тот считался, наравне с явно исповедавшими себя христианами, подлежащим осуждению[30]. Но знаменитому предстоятелю Церкви карфагенской угрожала смерть прежде всякаго формального приговора о нем. Как только указ Декия сделался известным в Карфагене, мятежная чернь с неистовым криком потребовала его на растерзание львам[31].
Мучения и смерть за веру Христову, конечно, не могли устрашить такого ревнителя веры и святости, каков был св. Киприан, тем. более, что для него не было нечаянностию не вдруг открывшееся гонение, ибо он заранее был извещен о нем знаменательным видением, смысл которого тогда же понял совершенно ясно и верно 1), ни ожесточение против него черни языческой, потому что всегдашняя ненависть и злоба ее против христиан вообще, при первом удобном случае, обращалась обыкновенно прежде всего на епископов и преимущественно на тех из них, которые пользовались особенным уважением у своих пасомых. Тем не менее он решился избегнуть в это время мученической смерти, в удалился из Карфагена в некоторое сокровенное место, где не могли найти его гонители. Замечательно, что также поступили в то время и знаменитейшие пастыри на востоке – св. Дионисий александрийский и Григорий неокесарийский. Видно, для гонимых нужны были тогда не столько примеры мученических доблестей в лице наиболее уважаемых пастырей их, сколько мудрые и деятельные попечения об них этих пастырей. Действительно это было так и, особенно, в отношении к карфагенской или даже всей тогдашней западной Церкви, где, как оказалось после, наставления и распоряжения св. Киприана необходимы были касательно многих важнейших предметов церковного благоустройства. Понтий, представляя в общих чертах благие последствия удаления св. Киприана, говорит так: «представь, что он, удостоившись тогда мученичества, восхищен был бы от нас.., кто бы научил падших покаянию, еретиков истине, раскольников единству, чад Божиих миру и закону евангельской молитвы[32]»?.. Подробнее и яснее откроется все это из дальнейшей истории жизни Святителя. Здесь же, к изъяснению озвученного поступка его, не лишним считаем прибавить одно: именно, что лично для него самого уклонение от мученичества было подвигом, едва ли не труднейшим и высшим мученичества, потому что мученичество обещало ему венец и покой, за приобретение которых всякий добрый христианин готов был заплатить страданиями и смертию, а само заточение могло представлять ему в будущем только ряд тяжелых забот, скорбей телесных и особенно душевных, лишений и трудов разного рода – с другой стороны, нельзя было не предвидеть ему и нареканий на поступок свой, как на мнимое бегство от опасности, а как трудно переносить подобные нарекания, кажется, и объяснять нет надобности, особенно когда речь идет о лицах, обязанных, по самому званию и положению своему в обществе, дорожить честию больше жизни и потому вполне сознающих и прилагающих к себе апостольское слово: «добрее мне паче умрети, нежели похвалу мою кто да испразднит» (1 Кор. 9, 15).
29
Так объясняет причину и цель этого гонения, в намерениях Божиих, сам св. Киприан. См. кн. о падш. Последующие события показывают, что цель такого страшного средства была достигнута, потому что, когда чрез несколько времени открылось новое гонение при Галле, то оно встречено было христианами гораздо с большим мужеством и твердостию, чем настоящее: тогда падшие в это гонение загладили вину свою исповедничеством и мученичеством.