Если человек, хотя бы ненадолго приблизится к огню, то узнает свойство огня, а именно: сила его — в нем; то же должно сказать и о свободной воле: сила её в ней самой. Но природа огня всегда связана, а сила воли всегда свободна: то завидует и пламенеет, то страшится и леденеет, то покоится, то кипит.
Если человек с конца перста своего вкусит морской воды, то узнает, что море, как ни велико, все горько. Так по одному человеку можно судить о всех.
Не трудись подвергать рассмотрению всех людей, — могут ли они в борьбе со злом преодолевать зло; если может преодолеть один, то могут и все.
Если возьмешь одного Ноя, то он может обличить в виновности всех своих современников; если бы только они захотели, — были бы счастливы. Сила свободной воли была одинакова и у них, и у Ноя.
Если ближнего своего, согрешившего против тебя, подвергаешь ответственности за то, что согрешил он против тебя, то тем уличаешь самого себя; и ты был в состоянии не грешить ни против ближнего своего, ни против Бога.
Грешник, по произволу своему, извращает слова свои. Если сам он пал и погрешил, то представляет свою немощь, а если пал ближний его, — говорит о силе воли.
Если подслушаешь молитву грешника, то и здесь найдешь двоякость. Она свидетельствует, что собственная сила его немощна, а сила воли ближнего — тверда и гораздо крепче, нежели его. Забывает собственные свои вины и приносит жалобу на провинившегося перед ним.
Что же хочет допустить человек из того и другого? Допускает ли он немощь? Тогда молит и за ближнего своего. Допускает ли он силу? Тогда прогневляет Судию. То, что человек допускает (одно из двух), то и будет причиной общности между ним и виновным перед ним. И немощь у них общая, и сила избирать общая.
Пусть идет прямым путем и оставит пути кривые, чтобы прийти ему к правоте. Если просит кто-то у Бога оставления грехов своих, то о том же пусть просит и за ближнего своего. Если призывает Бога отмстителем, то Бог — и его Судия.
Самого себя дает человек в залог за то, чего желает себе. Если желает, чтобы Бог милосерд был к нему самому, то не должен быть жесток к своему ближнему. На среду предложены различные доли для выбора.
Если кто взывает к Дарующему оставление, то тем освобождает от вины и того, кто перед ним виновен. А если взывает к Отмстителю, то лишился уже Дарующего оставление. Ближний его во всех отношениях однороден с ним.
Где милость, — там должники человека, и где правда, — там грехи его. Если хочет умолять о своих грехах, то пусть приносит вместе молитву за должников своих. Если приступает к милости, то разрешает должников своих, а если приступает к правде, то приводит на память грехи свои.
3
Сподоби меня, Боже, славословить Тебя, если дозволяют мне это грехи мои, но известно Тебе, Господи мой, что неотступность дает нам победу.
По троекратному удару отворяется дверь, неотступность наша и побеждаемая побеждает; чего с дерзновением просит, то получает ради своей бедности и бывает сильна своей немощью.
Не затворена дверь Твоя, не затворена она и для меня. А если и бывает для нас затворена, то по премудрости Своей делаешь это, Господи мой, и хитростно устрояешь сие ради нас же самих.
В том и другом случае дивлюсь премудрости Твоей и тому, что дверь Твоя, Господи мой, тогда только и может быть силой отверста, когда она затворена, и свободная воля наша есть ключ к Твоему сокровищу. Поскольку эта единственная для всех нас дверь, то дозволь отверзть нам её и войти в нес, пока не сокрылась она от нас.
Ко вратам правды, которая непреклонна, есть особенная и многими проходимая стезя милости; и милость, и правда — часто одна к другой приходят на помощь.
Милость Божия может и насильно соделать человека праведным, но она не уничтожает в нем силу рассудка, хотя и знает, что может соделать человека праведным.
И нам нисколько не нравится тот, кто при свете закрывает глаза свои.
Одно из двух должен предположить о нем тот, кто захотел бы вести закрывшего себе глаза: или у него младенчески детский рассудок, или это — жестокая и горькая насмешка. И хочет он перед видящими изъявить свое пренебрежение к глазам.
Тому, кто взял бы на себя труд вести его, было бы стыдно, почему не заметил он, что у дозволившего вести себя есть глаза. Так и Бог, Который ведет человека со здоровыми глазами, не попустит ему поругаться над Собой и изъявлять пренебрежение к глазам, которые Сам Он дал нам.