[1] В ц.-сл. пер., согласно некот. гр. сп. пер. LXX: кровь иерусалимску.
[2] Слово ήμερας=дне в ц.-сл., согласно ват. код., не читается.
ГЛАВА 5
"Воспою Возлюбленному моему песнь Возлюбленного моего о винограднике Его" (Ис. 5:1)
1. Внушив страх предсказанием бедствий, утешив обещанием благ, употребив различные врачества, пророк снова возводит речи к началу – началу, приличествующему для вступления в пророчество. Как вначале он возвестил о благодеяниях Божьих, оказанных иудеям, говоря: "сыны родих и возвысих", а также о сделанных ими беззакониях, присовокупляя: "ти отвергашася Мене", и: "Исраиль же Мене не позна, и людие мои не разумеша" (Ис. 1, 2, 3), так и здесь другими словами, но теми же мыслями он выражает одинаковое с прежним. Но почему, намереваясь изрекать обличения, он называет обличение песнью? Моисей с Марией справедливо поступил так, когда намереваясь петь победную песнь, справедливо начал такими словами: "пою Господу, ибо Он высоко превознесся; коня и всадника его ввергнул в море" (Исход 15:1). И Девора, после дивного того трофея, после необыкновенной победы, справедливо составила победную песнь, воссылая славословие Богу (Суд. гл. 5). А этот пророк, намереваясь обличать и имея потребность в сильном слове и в состоянии души не успокоительном, а напряженном, обещал нам теть и называет обличения песнью. Впрочем не он один делает это, но и великий Моисей, воспевший тогда победную песнь, в обличение иудеев, составил длинную песнь из укоризн, говоря: "сие ли воздаете вы Господу, народ глупый и несмысленный? " (Втор. 32:6). И много составив обличений, он заповедал иудеям произносить их в пении; да и мы еще и теперь произносим их в пении.
Почему же они составляли обличения в виде песни? Потому что они руководились духовной мудростью и хотели доставить великую пользу душам слушателей. Так как нет ничего столь полезного, как постоянное памятование о своих грехах, а памятование ни от чего не делается столь прочным, как от песни, – так дабы они не скучали от чрезмерных обличений и не уклонялись от постоянного памятования о своих грехах, пророк, стройностью песни желая уничтожить стыд, происходящий от этого памятования, и облегчить невыносимую скорбь, составил такие песни, чтобы вынуждаемые любовью к пению постоянно повторять их, они постоянно помнили о самих себе, и чтобы постоянное памятование о грехах было для них некоторым постоянным уроком добродетели. Вы знаете, что даже теперь иные книги Писания многим не известны и по имени, а произведение псалмов у всех на устах, равно как и эти самые песни. Так из самого опыта видно, сколь великая польза происходит от песни. Потому и говорит пророк: "воспою Возлюбленному моему песнь Возлюбленного моего о винограднике Его." Песнь, говорит, возлюбленному винограду воспою о самом возлюбленном. И для него я пою, говорит, и предмет песни – он сам и дела его. Не удивляйся, что он называет любимым и возлюбленным того, кого намеревался обличать. И служит величайшим обличением, что они, будучи любимыми и пользуясь таким благоволением Божьим, не сделались лучшими. То же выражает и другой пророк, когда говорит: "как виноград в пустыне, Я нашел Израиля; как первую ягоду на смоковнице, в первое время ее, увидел Я отцов ваших" (Осия 9:10); он означает этими плодами то, как они воожделенны и любезны для Бога, вожделенны и любезны не за собственные добродетели, но по благости Божьей. А смысл слов его следующий: Я так возлюбил их, как если бы кто нашел виноград в пустыне, или ранний плод на смоковнице. Эти сравненья, не соответствуя достоинству Божьему, сказаны приспособительно к их чревоугодию. "Ти же," говорит, пользуясь такой любовью, "отчуждишася и внидоша к Веельфегору." (Ос. 9:10). Так точно и здесь пророк называет их виноградом любимым и возлюбленным, выражая, что Бог сделал все со своей стороны, так как не они прежде начали любить, но Бог начал прежде. Они же и после этого не оказали себя достойными благодеяний, но во всем явили противное. "У Возлюбленного моего был виноградник на вершине утучненной горы." (Виноград бысть возлюбленному в розе, на месте тучне). Названием винограда пророк выражает все Божье промышление и попечение о них.
2. Впрочем, он не останавливается на этом, но исчисляет и другие благодеяния. И во-первых, указывает на местоположение. В словах: "в розе, на месте тучне" он говорит с похвалой как о свойстве земли, так и о местоположении, о котором и Давид в псалме сказал об Иерусалиме: "горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего" (Пс. 124:2). Бог оградил его, говорит, и самым местоположением, кроме того не удовольствовался этим, но Сам был для него величайшей стеной; это и выражает пророк словом: "на вершине горы" (в розе), означая как безопасность и непреодолимость места, так прежде того – помощь Божью, и заимствуя переносное выражение от воловьего рога. Такие выражение и в народе употребляется о тех, которые убегают в какое-нибудь безопасное место. Так как вол есть сильнейшее из всех животных, а рог есть крепчайший член этого животного, – он ведь пользуется рогом, как оружием, – то многие и привыкли так говорить по причине его непреодолимости; и Писание часто называет "рогом единорога" людей, находящихся в безопасности. Итак, "на вершине горы" (в розе), значит здесь: в безопасности, на высоте, – как и в начале пророк говорил: "я воспитал и возвысил сыновей" (Ис. 1:2). "На месте тучне"; а Моисей выразил это словами: "в землю, … где течет молоко и мед" (землю кипящую млеком и медом) (Исх. 3:8). "И Он обнес его оградою, и …" (не нашла последнего слова) "И ограждением оградих и окопах" (ст. 2). "Ограждением" Он называет или стену, или закон, или свое промышление. Действительно, закон ограждал их безопаснее стены. "И окопах", т.е. сделал крепкую защиту. Так как ограда часто бывает удоборазрушима, то Я, говорит, окружил их другой защитой. "И насадил в нем отборные виноградные лозы." (и насадил лозу избранну) Он продолжает переносную речь, которую не должно изъяснять буквально, но довольно знать только цель ее. "Отборной" (избранной) (Σωρήχ) называет он здесь лозу истинную, благородную, приносящую плоды не дурные и низшего сорта, но отборные и первостепенные, потому что много сортов виноградных лоз. "И построил башню[1] посреди его, и выкопал в нем точило[2]" (и создах столп и предточилие ископах посреди его). Некоторые разумеют здесь храм, а под "точилом" (предточилием) – жертвенник, так как там собирались плоды добродетелей каждого, и приношения, и все жертвы; но я и теперь скажу тоже, что сказал выше, т.е., что нужно смотреть на цель переносной речи. Всем этим Он хочет сказать: Я исполнил все со Своей стороны, оказал всякое попечение; Я не обременял их работами, на изнурял трудами, не заставлял их самих строить, копать и насаждать, но передал им вполне устроенное дело; не ограничил и этим своего человеколюбия, но и "ожидал, что он принесет добрые грозды" (ждах, да сотворит гроздие) и с великим долготерпением ожидал надлежащего времени плодоприношения; это именно и означает выражение: "ожидал" (ждах). "А он принес дикие ягоды" (и сотвори терние). Указывает на их жизнь бесплодную, грубую, упорную. Какого же прощения могут удостоиться те, которые после столь великого попечения воздают землевладельцу такие плоды? "И ныне, жители Иерусалима и мужи Иуды, рассудите Меня с виноградником Моим" (ст. 3). Велика сила правды, если самим виновным предлагает судить о том, что сделал Он, и что сделали они. "И ныне"; Я не упоминаю, говорит, о древнем, но и ныне готов судиться. Так Я никогда не перестаю исполнять Свое, а вы не исполняете своего. "Что еще надлежало бы сделать для виноградника Моего?[3]… Почему, когда Я ожидал, что он принесет добрые грозды, он принес дикие ягоды?" (Что сотворю еще винограду моему? Занеже ждах, да сотворит гроздие, сотвори же терние) (ст. 4). Состав речи кажется неясным; потому нужно сделать его более ясным. Смысл слов его следующий: что нужно было сделать, и Я не сделал? Известно, что они так много грешили; какое же они могут иметь извинение? Разве что-нибудь опущено было, что они совершали такие преступления? "Что еще надлежало бы сделать для виноградника Моего, чего Я не сделал ему?" Вот то, говорит, что сделал Я; но Я не останавливаюсь на сделанном и не говорю, что Я сделал много благодеяний, а все ли Я сделал, после чего уже не оставалось бы сделать ничего, об этом прошу вас сказать, – вас, которые получали благодеяния, были свидетелями сделанного и собственным опытом узнали это, а не посторонних и чужих. "Итак Я скажу вам, что сделаю с виноградником Моим" (ст. 5). Одержав победу и показав неблагодарность их, Он наконец произносит свое определение и говорит о том, что намеревается Он сделать, не для того, чтобы осудить их, но чтобы страхом угрозы сделать более послушными. "Отниму у него ограду, и будет он опустошаем; разрушу стены его, и будет попираем. "