ГЛАВА 6
Даниил превосходил прочих князей и сатрапов, потому что в нем был высокий дух, и царь помышлял уже поставить его над всем царством. Тогда князья и сатрапы начали искать предлога к обвинению Даниила по управлению царством; но никакого предлога и погрешностей не могли найти, потому что он был верен, и никакой погрешности или вины не оказывалось в нем (ст. 3, 4), т.е. был благорасположен к царю. А, может быть, слова: он был верен означают: надеялся на Бога, Который управляет всем; а когда Бог управляет, то какая же может быть опасность? Что же далее? И эти люди сказали: не найти нам предлога против Даниила, если мы не найдем его против него в законе Бога его (ст. 5). Невозможно, говорят, ничего найти. Почему? Разве он не человек? Разве он не погрешал ни в чем? Будущее неизвестно; как же вы ручаетесь за будущее? Мы узнали об этом, говорят, на опыте. Если мы не найдем его против него в законе Бога его. Но там он еще более безупречен. Бог попускает искушение для испытания. Не мог ли Он укротить их злобу? Но чтобы научить тебя и вызвать твое удивление перед подвигом, Он не лишает венца рабов своих. Тогда эти князья и сатрапы приступили к царю и так сказали ему: царь Дарий! вовеки живи! Все князья царства, наместники, сатрапы, советники и военачальники согласились между собою, чтобы сделано было царское постановление и издано повеление, чтобы, кто в течение тридцати дней будет просить какого-либо бога или человека, кроме тебя, царь, того бросить в львиный ров. Итак утверди, царь, это определение и подпиши указ, чтобы он был неизменен, как закон Мидийский и Персидский, и чтобы он не был нарушен. Царь Дарий подписал указ и это повеление (ст. 6-9). Посмотри, что они делают, как они стараются постановить безрассудный закон, и усиленно просят этого. Разумно ли было сказать: просить какого-либо бога или человека? Оправдание своей просьбы они стараются найти в краткости времени. Но что же это за предлог? Почему вы просите об этом? Согласились, отвечают они; все мы, собравшиеся, порешили, чтобы в продолжение тридцати дней просить только у тебя одного. О, варварская просьба! О, угодливость, исполненная великого безумия, бесславящая того, кому по-видимому оказывает честь! Ведь, если это хорошо, то и всегда так следовало бы делать; если же не хорошо, то не должно быть и в течение тридцати дней. И затем, если это хорошо, то для чего указывать на множество (решавших)? И без этого царь должен был согласиться. А если это не хорошо, то хотя бы повелевала вся вселенная, не следовало слушаться. Царь не заметил коварства, как видно из последующего. Он постановил, а они закрепили это постановление указом, чтобы царь не имел времени отменить его, хотя бы потом и пожелал. Что же говорит Даниил, услышав об этом? Он не смутился, и ни в чем не изменил своей жизни. Посмотри, как добродетельный человек живет всегда ровно, взирая на все, как на какие-нибудь скоропреходящие цветы, — и на радости и на скорби, как на тени. Если он был непоколебим вначале, то тем более теперь, когда он получил победные венцы в стольких подвигах. Почему же он не пришел (к царю)? Почему не вознегодовал, пользуясь таким влиянием у царя? Он хотел подействовал не словом, а делом. Мы видим, что в других случаях, когда было необходимо, он всегда спешил явиться. Даниил же, узнав, что подписан такой указ, пошел в дом свой; окна же в горнице его были открыты против Иерусалима, и он три раза в день преклонял колени, и молился своему Богу, и славословил Его, как это делал он и прежде того (ст. 10). Для чего Писание напоминает нам, что дверцы были отверсты к Иерусалиму? Иудеи имели к нему сильную любовь, и как тот, чья возлюбленная отсутствует, любит и путь, ведущий к ней, — так точно было и с Даниилом. Другие любили Иерусалим ради чувственных благ, а он ради славы Божией. А что это так, видно из того, что он не хотел возвратиться в Иерусалим, когда дождался желанного времени. Потому и мы, как заповедали нам отцы, молимся, взирая на восток; мы также стремимся к древнему городу и отечеству; и оно вполне достойно этого. Зачем же мы обращаемся к востоку, если Бог — везде, и пророк говорит: воспойте Богу, пойте имени Его, готовьте путь Шествующему на запад (Пс.67:5)? Там, на востоке, была как бы лечебница в древности. Но ведь ты не прибегал к ней? Поразмысли; ведь и мы живем в плену, — впрочем только до пришествия Христова. Почему же он только в три времени дня преклонял колена свои? Что же? Разве и это не удивительно? Он был человек, обремененный столькими заботами, и не имевший ни малого отдыха. Посмотри, как исполнялось апостольское изречение: на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки (1Тим.2:8). И то, что Христос повелел, они исполняли. Затворив дверь твою, говорится, помолись Отцу твоему (Мф.6:6).