Выбрать главу
Славлю и величаю Тебя, говорит, Боже отцов моих, что Ты даровал мне мудрость и силу. Благовременно он упомянул теперь об отцах, желая чрез них умолить Его, подобно тому, как сильно любящему человеку напоминают о любимых лицах. И ныне открыл мне то, о чем мы молили Тебя. Вероятно, он просил и еще о чем-нибудь, так что Бог открыл ему и это. Ибо Ты открыл нам дело царя, говорит, после сего Даниил вошел к Ариоху, которому царь повелел умертвить мудрецов Вавилонских, пришел и сказал ему: не убивай мудрецов Вавилонских; введи меня к царю, и я открою значение сна (ст. 24). Поспешно пришел к нему и говорит: не убивай мудрецов Вавилонских. Кто позаботился бы о них? Смотри, как человеколюбив и кроток пророк. Но его не послушали бы, если бы он не присовокупил следующего: введи меня к царю, и я открою значение сна. Тогда Ариох, говорится, немедленно привел Даниила к царю и сказал ему: я нашел из пленных сынов Иудеи человека, который может открыть царю значение сна (ст. 25). Я нашел, говорит, из пленных сынов Иудеи человека. Не постыдился его происхождения, потому что при затруднительных обстоятельствах ни о чем подобном не спрашивают, и всякая гордость, обычная в счастье, подавляется. Так больной никогда не станет спрашивать о происхождении врача, и находящийся в какой-нибудь другой опасности не будет исследовать, к высшему ли или низшему сословию принадлежит тот, кто намерен избавить его от опасностей, но желает только одного — избавления. Кто не постыдился бы, кто не посрамился бы, видя, что всех мудрецов отечества убивают, а пленников возвышают и превозносят? Ничего такого он не подумал, но поспешно повел (к царю), а тот спросил, уже не с прежнею гордостью. Что же говорит царь, когда он опытом убедился, что его требование было безрассудно?
Царь сказал Даниилу, который назван был Валтасаром: можешь ли ты сказать мне сон, который я видел, и значение его (ст. 26)? Он говорит уже с большею кротостью; он не говорит: если не можешь, то подвергнешься участи других. Что же Даниил? Даниил отвечал царю и сказал: тайны, о которой царь спрашивает, не могут открыть царю ни мудрецы, ни обаятели, ни тайноведцы, ни гадатели. Но есть на небесах Бог, открывающий тайны; и Он открыл царю Навуходоносору, что будет в последние дни (ст. 27, 28). Посмотри на благоразумие пророка. Он не сказал тотчас же: я могу возвестить тебе; но, что прежде всего нужно было знать царю, о том и говорит. Тайны, говорит, о которой царь спрашивает, не могут открыть царю ни мудрецы, ни обаятели, ни тайноведцы, ни гадатели. Но есть на небесах Бог, открывающий тайны. Защищает тех, которые несправедливо были убиты, показывая, что и он говорит не сам от себя. Я сказал, говорит он, что это не дело волхвов, вовсе не для того, чтобы представить себя самого славнее их, но чтобы ты убедился, что и я говорю не по внушению человеческой природы. Но есть на небесах Бог: не ограничиваете Его небом, но говорит так царю, как варвару, отвлекая его от земли; Бог — не подобный вашим богам, которые вращаются около земли. И Он открыл царю Навуходоносору, что будет в последние дни. Посмотри, как он говорит прикровенно; всю сущность видения помещает в предисловии и пробуждает ум царя, не высказывая ничего тяжелого и неприятного. Сон твой, говорит, и видения главы твоей на ложе твоем были такие: ты, царь, на ложе твоем думал о том, что будет после сего? и Открывающий тайны показал тебе то, что будет (ст. 29). Говорит согласно с народным мнением, будто сны как бы висят над головою, потому ли, что в ней сосредоточена мыслительная способность, или потому, что под головою разумеются глаза; а сами слова его означают: ты подал повод (к откровению). Не сказал просто: Бог открыл тебе; но сказал так: ты размышлял о том, что будет после сего. Так как он завладевал вселенною, то и размышлял, прострет ли он свою царскую власть на всех, или умрет. Величие власти обыкновенно приводит нас к забвению того, что природа наша смертна. Потому вероятно, что погрузился в бездну собственных подвигов, он не был твердо уверен, что умрет. Тоже случилось и с другим царем. Потому некто и сказал ему: будучи человеком, а не Богом,— разумея царя тирского (Иезек. 28:2). И посмотри, как он без оскорбления обличает царя. Он не сказал ему: ты думал именно об этом, — но: что будет после сего.