В целом же можно сказать, что, несмотря на то что св. Афанасия относят к Александрийской школе, славившейся своей богословско-философской рафинированностью (ср. Климент, Ориген), в его лице мы находим не последователя эллинизации христианства, а как раз наоборот – борца против нее (в лице арианства), хотя и прекрасно знавшего концептуально-терминологическое наследие античной философии, но поставившего свои знания на службу Церкви и защите «первоначального Предания». Философия же у св. Афанасия была отчетливо подчинена богословию и направлена на объяснение и защиту догматов Церкви (прежде всего догмата о Святой Троице и божестве Сына и Духа) и на полемику против еретиков (прежде всего ариан).
И как пишет известный отечественный исследователь, «св. Афанасий ни в одном из своих творений не излагал своего богословского учения в виде цельной системы. Он был человеком практической деятельности, и его творения, как неоднократно было отмечено, написаны по требованию обстоятельств церковной и личной жизни – для защиты веры и выполнения пастырских обязанностей – и раскрывают отдельные пункты церковного вероучения. И однако, среди древних отцов и учителей Церкви немногие имели такое глубокое и постоянное влияние на последующих церковных писателей и на раскрытие церковной догматики, как св. Афанасий. Его творения отличаются поразительным богатством догматического содержания».[155] «Неудивительно поэтому, что сотериологические идеи великого Александрийца, представляющие собой обобщение и углубление на базе Никейского исповедания сотериологии доникейских святых отцов, в свою очередь оказали решающее влияние на учение о спасении в период Вселенских Соборов».[156] Св. Григорий Богослов, посвятивший св. Афанасию «Похвальное слово», оценивая его вклад, изображает святителя великим защитником никейской веры и столпом Церкви. Защита и прояснение св. Афанасием вероопределения Никейского Собора 325 года были продолжены его младшими современниками, и прежде всего святыми отцами Каппадокийцами. А сам св. Афанасий в VI веке был включен вместе с ними в число двенадцати избранных отцов Церкви.
ТВОРЕНИЯ АПОЛОГЕТИЧЕСКИЕ СВЯТИТЕЛЯ АФАНАСИЯ ВЕЛИКОГО
Слово против язычников [157]
[PG. Т. 25. COL. 4]
Вступление: изложение цели трактата
1. Ве́дение богочестия и вселенской истины познается скорее само собой, чем имеет нужду в человеческом наставлении, потому что едва ли не вопиет о себе ежедневно в делах и светлее солнца открывает себя в Христовом учении. Но так как тебе, блаженный,[158] желательно слышать об этом, то по мере своих сил предложим нечто о вере Христовой, тем более что хотя и сам ты можешь найти это в Божественных словесах, однако же с любовью слушаешь, что говорят и другие. Ибо и Святых и Богодухновенных Писаний достаточно для изъяснения истины, и нашими блаженными учителями сочинены об этом многие речи.[159] И если кто будет читать их, то найдет в них истолкование Писаний и сможет приобрести желаемое им ве́дение. Но поскольку мы не имеем теперь на руках сочинений этих учителей,[160] необходимо изложить и сообщить тебе письменно то, чему научился я из них (я имею в виду веру во Христа Спасителя), чтобы не счел кто-нибудь учение нашего слова маловажным и не предположил, будто бы вера во Христа неразумна; ибо таковые клеветы в укоризну нам сочиняют эллины и громко смеются над нами, указывая не на что иное, как на Крест Христов. Но тем более можно пожалеть о бесчувствии их. Клевеща на Крест, не видят они его силы, наполнившей целую вселенную, [не видят,] что посредством него стали явны для всех дела боговедения. [Col. 5] Ибо если бы сами они искренно вникли умом в Его божество, то не стали бы насмехаться, а, напротив того, познали бы Его как Спасителя мира, [познали бы,] что в Кресте – не вред, но исцеление для твари. Ибо если с явлением Креста уничтожено всякое идолослужение, этим [крестным] знамением прогоняется всякое бесовское мечтание, [и люди] единому Христу поклоняются, и через Него познается Отец; если противоречащие посрамляются и Христос с каждым днем невидимо приклоняет к Себе души прекословящих, то по справедливости можно было бы сказать [язычникам]: как же можно это дело признать человеческим, а не исповедать лучше, что Восшедший на крест есть Божие Слово и Спаситель мира? Мне кажется, что с этими [язычниками] делается то же, что и с человеком, который клевещет на солнце, закрытое облаками, а потом дивится его свету, видя, что им озаряется всякая тварь. Ибо как прекрасен свет, а еще прекраснее первопричина света – солнце, так же, поскольку наполнение целой вселенной боговедением есть Божие дело, первопричиной и вождем в таком успешном действии необходимо быть Богу и Божию Слову.
157
Научная редакция и примечания к «Слову против язычников» выполнены С. А. Виноградовым и П. К. Доброцветовым. Мы сохранили традиционное название, но в самом тексте для точности «язычники» заменены на «эллины», хотя под эллинами святые отцы подразумевают именно язычников. –
158
Слово ὦ μακάριε можно перевести и как «о, блаженный», и как имя «Макарий». Вероятно, к некоему Макарию адресовано также «Слово о Воплощении» (см.:
160
То, что у свт. Афанасия не было при себе трудов «блаженных учителей», свидетельствует о том, что он в момент написания книги был далеко от библиотек, а следовательно, и от Александрии. Возможно, в то время он подвизался в пустыне, хотя об этом нет никаких документальных свидетельств. Отсутствие в труде упоминаний об арианстве свидетельствует о том, что книга написана во времена молодости свт. Афанасия, до 323 г., по некоторым предположениям, около 319 г. –