44. Но, может быть, язычники и согласятся с этим от стыда, однако же пожелают утверждать, что Богу, когда восхотел вразумить и спасти людей, надлежало совершить это одним мановением, как сделал это прежде, когда создал мир из ничего, но не должно было Слову Его касаться [человеческого] тела. На это возражение их уместно будет сказать следующее. Прежде, когда еще вовсе ничего не существовало, для создания вселенной потребно было одно мановение и изволение. Когда же человек был создан и нужда потребовала уврачевать не то, чего не было, но что уже сотворено, тогда Врачу и Спасителю следовало прийти к сотворенному уже, чтобы уврачевать существующее. Посему-то соделался Он человеком <P. 426> и воспользовался человеческим телом как орудием. А если бы надлежало употребить не этот способ, то как иначе должно было прийти Слову, когда пожелало Оно действовать орудием? Или откуда должно было взять это орудие, как не из того, что сотворено уже и имело нужду в божестве Его, через подобное [им]? В спасении имело нужду не что-либо несуществующее, для чего достаточно было бы одного повеления, напротив того, истлевал и погибал уже сотворенный человек. Посему-то Слово справедливо и прекрасно употребило человеческое [тело как] орудие и распространило Себя во всем.
При этом должно еще знать, что произошедшее тление было не вне тела, но в нем самом началось, и нужно было вместо тления привить к нему жизнь, чтобы как [Col. 176] смерть произошла в теле, так в нем же произошла и жизнь. Посему если бы смерть была вне тела, то и жизни его надлежало бы произойти вне. Если же смерть привилась к телу и, как в нем пребывающая, возобладала над ним, то нужно было и жизни привиться к телу, чтобы, облекшись в жизнь, свергло оно с себя тление. Иначе если бы Слово было вне тела, а не в самом теле, то хотя смерть естественным образом <P. 428> была бы побеждена Словом, потому что смерть не в силах противиться Жизни, но тем не менее оставалось бы в теле начавшееся в нем тление. Посему Спаситель справедливо облекся в тело, чтобы по привитии тела к жизни не оставалось оно долее в смерти, как смертное, но, как облекшееся в бессмертие (ср. 1 Кор. 15:54), воскреснув, пребывало далее уже бессмертным. Ибо, однажды облекшись в тление, не воскресло бы оно, если бы не облеклось в жизнь. И еще: поскольку смерть могла явиться не сама по себе, а только в теле, то Слово облеклось для этого в тело, чтобы, обретя смерть в теле, истребить ее. И вообще, как показал бы Господь, что Он – жизнь, если бы не оживотворил смертное? Если кто не допустит огня до соломы, которая по природе своей уничтожается от огня, то солома, хотя и не сгорает, однако же все еще остается соломой, и огонь не перестает ей угрожать, потому что по природе своей истребителен он для соломы. Но если кто обложит солому большим количеством каменного льна, который, как сказывают, противодействует огню, то солома уже не боится огня, находя для себя безопасность в несгораемой оболочке. То же самое можно сказать о теле и о смерти. Если бы только повеление не допускало смерти до тела, оно, тем не менее, по общему закону тел оставалось бы смертным и тленным. А чтобы не было этого, облечено тело в бесплотное Божие Слово и, таким образом, не боится уже ни смерти, ни тления, <P. 430> потому что имеет ризой жизнь и уничтожено в нем тление.
45. Итак, сообразно с целью Божие Слово восприняло на Себя тело и употребило человеческое [тело как] орудие, чтобы и тело оживотворить, и, как в твари познается Оно из дел, так действовать и в человеке и явить Себя повсюду, ничего не оставив лишенным божества Своего и ведения о Себе. Ибо, опять повторяю то же, возвращаясь к прежнему, а именно: Спаситель сделал это, чтобы как Он, присутствуя всюду, все наполняет, так и все исполнилось ведения о Нем,[337] <P. 432> о чем говорит и Божественное Писание: [Col. 177] исполнися вся земля ведения Господня (Ис. 11:9). Ибо если кто захочет воззреть на небо, пусть увидит благоустройство его. А если не может взирать на небо, но взирает только на людей, пусть видит силу Его в делах, несравнимую с силами человеческими, и познаёт, что этот Единственный среди людей есть Бог Слово. Если же кто совращен демонами и ими увлечен, то пусть видит, как Он изгоняет демонов, и заключит из этого, что Он – владыка и демонов. Если кто погружен в водное естество и думает, что это Бог (как египтяне почитают воду), то пусть видит, как Он претворяет воду (Ин. 4:46), и познаёт, что Господь – творец вод. Если кто и в ад низойдет и нисшедшим туда героям будет дивиться, как богам, то пусть видит Его воскресение и победу над смертью и заключит, что и у них один Христос есть истинный Господь и Бог. Ибо Господь коснулся всех частей твари, освободил вселенную от всякой прелести и обличил, как говорит Павел, отняв силы у начальств и властей, восторжествовав над ними Крестом (Кол. 2:15), чтобы никто уже не мог обмануться, но повсюду находил истинное Божие Слово. Так человек, отовсюду заключенный и везде, то есть на небе, в аду, в человеке, на земле, видя распростертое божество Слова, <P. 434> не обманывается уже в отношении Бога, но только Ему поклоняется и через Него прекрасно познаёт Отца.
337
В одной из рукописей добавлено: «но пусть это будут говорить и эллины, оправдываясь и говоря: почему не на почтенную смерть, но на крест был Он осужден? Ибо таковая смерть прилична скорее злодеям. А о том, что Он предал тело на смерть не как злодей, но как праведник, и даже больше, чем праведник, по-человечески свидетельствует Пилат, когда, умывая руки на суде своем, говорит: “Ничего я не нахожу плохого в Сем Человеке” (ср. Мф. 7:24). Мошенничество же иудеев обличается через показ разногласий в обвинениях, когда они возбуждали толпу и убеждали очевидцев лгать о Его воскресении.
Призна́ют это и сами насмехающиеся эллины, если мы им напомним про их [авторитеты]. Ибо что скажут, когда Платон о дурных правителях в шестой книге “Государства” говорит: “Или ты не знаешь, что ослушника они карают лишением гражданских прав, денежными штрафами, а то и смертной казнью?” (см.: