Об этом хотя и возможно помыслить, представив, что если и мог бы [найтись] какой-нибудь тонкий ум, который мог проникать в недавно посеянное жизненное тело, и видеть, каким образом в то же время там падающее жизненное семя, хотя и сразу же в частичку некую собирается, тем не менее постепенно, путем прироста, приращение свое приемлет; впрочем, и это обозревать является делом необъяснимым и невыразимым. Ведь мы и то не можем сказать, что относится к нам, ни [тем более][1100] относящееся к Богу; впрочем, посредством представления (φαντασίᾳ) до некоторой степени [то и другое] воспринимается, но и то несказанно и неизреченно. Поэтому хотя Божественное Воплощение Слова и происходило с неким возрастанием, однако не так, чтобы Божественный Образ при этом увеличивался или совозрастал, но в силу того, что одушевленное тело [Христа] увеличивалось всей своей полнотой, соответственно чему человек обретает личное существование и носится во чреве.
Вот почему девять месяцев [Христос носится] по закону человеческого чревоношения, и потому говорится о Христовом Воплощении как Богоиспостасном (Θεοῦπόστατος), и нисколько не человекоиспостасном (ἀνθρωπο-ὕπόστατος), поскольку Он сообразно Божественному Образу принял человеческий облик Своего существования, подобно [нашему] человеческому соединению тела с душой. Таким образом, Христос – двойной, а не единый, и единый, а не двойной: двойной же и не единый – по двум природам; единый и не двойной – по единой Ипостаси. Потому и о двух волях говорим, но не о двух волящих и о двух действиях, но не о двух действующих. Но о Едином [говорим] Волящем – по одной Ипостаси, и о двух волях и двух действиях – по особенностям [каждой из] природ.
7. Итак, подобными [рассмотрениями] возвещая Божественное таинство Воплощения и Вочеловечения, мы отвергаем еретические хуления, по которым и самих погруженных в них оставляем, переходим уже к самой Евангельской истории о Благовещении Богородицы и Матери Божией, и чтобы повествование имело [лучшее для нас] согласие, о том давайте послушаем обстоятельнее.
Итак, мы отмечаем, что ко времени благоволения Отчей воли, по исполнении семидесяти седмиц пророка Даниила (см. Дан. 9:2427), после возобновления Иерусалима, после возвращения Иуды из Вавилонского плена, через Салафиила и Иисуса, сына Иоседекова, бывших тогда священниками, по завершении четырехсот девяноста лет, по чреде священства своего вошел Захария в Храм покадить Богу, и явился ему Ангел Господень по правую сторону жертвенника и благовествует ему о Иоанне сыне его, что зачнет Елисавета, жена его, и родит Крестителя и Предтечу Христова. И после зачатия, на шестом месяце беременности Елисаветы, посылается Архангел Гавриил от Бога в город Назарет к Деве Марии. И, войдя в Ней, Ангел приветствовал Ее, говоря: [Col. 928] Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою (Лк. 1:28).
И здесь опять мы видим, что глас Ангельский, по произнесению духовного своего отзвука (ἀπηχήσεως), означает не то, что он сам был Ипостасью Сына, ни сам стал плотью, но что во время этого гласа другая сущая Ипостась, собственная для Слова и Бога, тотчас же сошла в утробу Девы. И [потому] злословят говорящие, что сам этот архангельский глас был Ипостасью Божия Слова. Вот почему и мы отметили это место, отвергая осуждение в хуле.