Так, Давид берет кифару в руки, поет псалмы Богу и тем прогоняет нечистого демона, угнетавшего Саула. О великая сила псалмов! Нечистый, давящий царя дух бывал невидимо удушаем, и Саул получал облегчение. Но Давид был благотворителем, Саул же – завистником. Завидовал же он Давиду по следующей причине.
Некогда иноплеменники напали на род иудейский, и некто Голиаф, воин великого роста, и дерзкий душою, и страшный по виду, в течение сорока дней поносил Израиля и вызывал для единоборства одного кого-нибудь из израильтян. Щит же он носил великий, поднимал копье и надевал на ноги страшные видом латы – и видящие его бежали, и Саул проявлял робость. Давид пришел в израильский стан повидаться со своими братьями и там вступил в единоборство с Голиафом: лишенный доспехов – с вооруженным, неискушенный – с опытным воином, юный – с мужем. И когда никто от страха не смел выйти, Давид вызывается на битву, так как знал, потому и пел псалом, что Господня есть брань и что лож конь во спасение, во множестве же силы своея не спасется (Пс. 32:17). Он знал, что он пел, имел же оружие великое – веру – и возложил шлем спасения (ср. Еф. 6:14-18); и, взяв жезл и пращу, обмотал камень, поразил им противника и внезапно поверг того на землю. Но поспешим пройти мимо этих слов, поскольку это не наша сейчас тема.
Великий Голиаф пал от малого и опытный – от неискушенного и простеца. И он взял его меч и отсек ему голову. И его голова была принесена в Иерусалим, его же меч хранился у священника Авимелеха. Народ был освобожден от врага. Вышли навстречу ему жены, водя хороводы, радость же была повсюду, страх рассеялся, враг пал, народ благоденствовал: устраивали хороводы, били в тимпаны, всех охватило единодушие и веселие. Жены водили хороводы и пели, взирая не на достоинство царя, но на действия совершителя, ибо говорили: Победи Давид со тмами своими, и Саул с тысящами своими (1 Цар. 18:7). И победителю давали десятки тысяч, царю, однако, тысячи, и не сказали, сколько тысяч и сколько десятков тысяч. Могут вообще-то и десятки тысяч сводиться в тысячи и тысячи умножаться в десятки тысяч. Когда Саул услышал об этом, разум его был уязвлен. О великое безумие! Разве не должен он был хотя бы оказать внимание к происшедшему? Что завидуешь человеку-победителю, и всего один час прославляемому, ты, кто скрывал себя сорок дней? Ты освободился от врагов, избавлен от трусости,[1199] что же ты завидуешь человеку, хвалимому за то, что он совершил дела, достойные похвалы? Но про себя он говорил: Давиду даша тмы, и мне тысящы. И бе подзирая Давида (1 Цар. 18:8-9).
12. И смотри, не были ли его потомками те, которым сегодня Спаситель исцелил правую иссохшую руку? Ведь те фарисеи [после исцеления сухорукого] вышли [из собрания] не с тем, чтобы им было возможно восхвалить Бога, а лишь затем, чтобы они могли преследовать своего Благотворителя. Ибо Евангелие говорит, что они же пришли в бешенство и, выйдя, помышляли, что бы им сделать с Иисусом (Лк. 6:11). Потомки гонителя, потомки безумного, потомки того, кто питал злые умыслы в отношении благодетелей. Так подзирая бе Саул Давида (1 Цар. 18:8-9) и с того времени не смотрел на него правыми глазами. Потому что таковы завистники и таковы лицемеры. Потому Писание тебе говорит: Очи твои да видита правоты (Пс. 16:2), не имея ничего заднего, ничего завистливого, или чего-то от страстного, или от безумия, или чего-то подобного. Смотри на друга правыми очами (ср. Притч. 4:25), ничего не скрывая, не извергая яд.
Но Саул завидовал Давиду и усмотрел способ [, как от него избавиться]. Когда он увидел, как почитаем Давид, он желает дать ему в жены свою дочь. О ожесточение зависти! Он замышляет против него зло и одновременно принимает его как жениха и не щадит дочь, подстерегая почитаемого. И как выкуп за невесту он желает сто краеобрезаний иноплеменнических (см. 1 Цар. 18:25). Полагал же, что если ввергнет его в сражение, то сотня филистимлян, сойдясь с одним, конечно убьет этого одного, и таким образом он будет освобожден от своего врага. И случилось так, но враг действует как враг, Бог же – как Бог. Давид отправляется и побеждает один сто человек. Саул же не устыдился, даже видя, что Бог содействует его врагу, вернее же не врагу, а благодетелю, и остается при своем решении.
И на сына своего Ионафана гневался Саул, потому что тот был в дружбе с Давидом, и пытался умертвить собственного сына, в своем завистливом образе мыслей не обращая внимания [даже и на сами родственные связи]. Когда Давид увидел козни Саула, то скрывался три дня; и Давид знал о третьем дне [, в котором воскреснет Христос], и тогда заключает завет с Ионафаном, и таким образом убегает победитель, но не потому, что был слаб отмстить врагу, но не желая обнажить меч против того, кому оказал благодеяние. И, однажды предав свой суд Богу и бегая, прибывает со своими слугами к священнику Авимелеху.