[PG. Т. 28. COL. 1001]
Иже во святых отца нашего Афанасия Беседа о слепорожденном
1. Для всякого человека весьма любезна сладость любви к родителям, сладость искренняя, вожделенная, драгоценнейшая всякого сокровища. Никакое благо в настоящей жизни не может сравниться с родителями. Золото часто погибает, а любовь родителей не истощается; серебро часто ржавеет, а болезни родителей не уменьшаются; драгоценные камни часто повреждаются, а слезы родителей восходят ко Господу. Почему и Божественное Писание, утверждая уважение к родителям, внушает его детям, говоря: кто злословит отца своего или матерь свою, смертию да умрет (Исх. 21:16). Но, конечно, скажет кто-нибудь: если достолюбезно и сладостно имя родителей, то почему Давид обвиняет родителей, говоря: отец мой и мати моя остависта мя, Господь же восприят мя (Пс. 26:10)? Что ты, друг мой, говоришь, обращаясь к настоящему? Родители для детей подлинно драгоценнее всего сотворенного, но их нельзя сравнивать с Творцом всяческих – Богом. Ибо ничто сотворенное не может сравниться с Создателем. Если бы Давид сказал: отец мой и мать моя оставили меня, а восприял тот или другой, то есть сосед, или сродник, или друг, то утверждал бы нечто тому противное. Но так как он представил Господа более любвеобильным, нежели родители, то он и родителей не укорил, и Бога прославил.
2. Для того же Давид допускал эти слова: отец мой и мати моя остависта мя, Господь же восприят мя? Как любители словесности, вы, без сомнения, все знаете, каким образом [поступил] Бог всяческих, чтобы отнять царство у Саула, человека нечестивого, и дать его возлюбленному Давиду [Col. 1004] (см. 1 Цар. 16:1-13). Посылает Он служителя, раба Своего Самуила, в дом родителей Давида с рогом помазания, и говорит Самуилу Господь: «Иди в дом Иессеев и помажь одного из сынов его на царство». Самуил, посылаемый на это служение, вопрошал Господа: «Которого же из них я помажу? Скажи мне имя, Владыко, чтобы я мог вернее пойти [и найти тот дом] и наилучшим образом исполнить волю Твою». Но Господь ответствовал Самуилу: «Не хочу, чтобы ты знал предназначаемого к помазанию, дабы не упрекали тебя в лицеприятии. Ты имеешь рог помазания – на кого рог сей склонится и изольет елей, того и помажь на царство. И так, держа рог, будучи посредником, чуждым всякого лицеприятия, нисколько потому не унывай».
Услышав это и получив от Бога как бы полные сведения, Самуил тотчас несомневающимися шагами направился к дому Иессея и, придя, сказал ему: «Господь послал меня помазать одного из твоих сынов на царство». Иессей и жена его немедленно привели к нему старшего сына, который носил на себе благословение первородства и имел преимущество перед прочими детьми. Самуил тотчас поднял руку и, сделав вид, что готовится к помазанию, наклонил рог, но отпустил сего старшего сына непомазанным, ибо елей, по Божию мановению, не пожелал излиться. И хотя Иессей представил Самуилу всех своих сынов, кроме Давида, по одному, но все возвращались ничем не отмеченными, без помазания.
3. Когда же они удалились непосвященными, не получив помазания, тогда Иессей обратился к Самуилу с такими словами: «Что ты сделал, человек [Божий]? Или ты ошибся и не замечаешь того, что заблудился, или пришел посмеяться надо мною? Может быть, ты пришел не в тот дом и принес сюда рог свой, быв послан в другое место? Напрасно ты нас обрадовал – ты без устали повторял [нам о том, что хочешь сделать,] и так и не исполнил обещанного». Но Самуил отвечал Иессею: «Что ты укоряешь меня, старец? Ты обвиняешь Того, Кто послал меня. Может ли пророк когда-нибудь ошибаться? Если бы я по своей воле пришел к тебе, то ты бы имел причину сомневаться, но так как меня послал Сердцеведец, то что отвечаешь отказом?» – «В чем же мне согласиться с тобой? – сказал Иессей Самуилу. – Я показывал тебе весь цвет детей моих, и ни на одном из них не исполнилось твое обещание. Не лучше ли сказать, что ты не знаешь, кто послал тебя? Не в другое ли место ты послан? Или ты пришел помазать меня, старика?» Но Самуил говорил Иессею: «Что ты укоряешь меня, старец? Нет ли у тебя еще сына? Если нет, то я ошибся, а если есть, то я не обманут». – «Есть у меня и еще сын, – отвечал Иессей, – но мал, прост и не может быть царем, стыжусь даже и привести его». Тогда Самуил сказал ему: «Ты противишься воле Творца. Стыдно тебе показать его мне? Неужели Бог помазывает тучное тело? [Col. 1005] Итак, приведи его; верно, изольется на него елей; знаю, что рог склонится на него и возрадуется дом твой. Ибо что ты думаешь? Неужели потому он и не может быть царем, что мал? Подожди немного и увидишь, как сей малый ниспровергнет ту гигантскую башню, – я имею в виду Голиафа». О сем-то поношении от родителей размышляя и предавая писанию это чудное Господне к себе благоволение, Давид восклицает: отец мой и мати моя остависта мя, Господь же восприят мя (Пс. 26:10)!