Давайте поэтому опять глубже рассмотрим [повествование] об учениках [Христовых], возлюбленные; рассмотрим же, говорю, то, что в собственном смысле и без прибавления называется премудростью, ибо это знание Божественных таин, это знание живет в нашем уме, словно в доме, особенно если он бывает чист и занят умопостигаемым и духовным. Ибо в злохудожну душу не внидет Премудрость, ниже обитает в телесе повиннем греху (Прем. 1:4).
Итак, очистим себя, возлюбленные, от всякой скверны души и тела (2 Кор. 7:1),[1248] услышим пророка, вопиющего: исправьте руки, грешники, очистите сердца, двоедушные (Иак. 4:8). Таким образом сможем подвергать должной оценке и все чувственное и удерживать в памяти то, что относится к мысленному; одни вещи избирать, а от других удаляться. И как искусные торжники,[1249] станем избирать единственно добро, от всякого же вида зла будем отвращаться (ср. 1 Фес. 5:21). Приступим к благим вещам как к самым необходимым, [Col. 1037] к вещам же безразличным – сколько требует того нужда.[1250] Ведь богатство само по себе не является ни благом, ни злом, но в каждом случае измеряется намерением им пользующегося.[1251] Так и великий Авраам хотя был весьма богат, но оттого нисколько не отступил от добродетели. Подобно же и нищий Лазарь, несмотря на то что жил в бедности, однако Премудростью и рассуждением был умащен мужеством и великодушием. Итак, как я сказал, ни бедность сама по себе не зло,[1252] ни богатство само по себе не плохо, но все определяется употреблением по расположению того, кто им пользуется. Несомненно, у верного весь мир – богатство, а у неверного [нет] даже мелкой монеты (Притч. 17:6). Верному все подчинено, и все для него работает, поскольку такой и над всем властвует, и все презирает.[1253] Неверный же есть раб всех вещей: им обладает маммона, он же ничем не повелевает, но более им все обладают. Ведь хотя все творения Божии и добры, но намерения употребляющих их весьма много между собой различаются.
3. Действительно, премудрый Екклезиаст, с благоразумием над всем поставив ум, все рассмотрел и определил: как надлежащим образом он воспользовался бы богатством, как перенес бы бедность, как терпел бы болезнь, как сочетал бы в себе здоровье. Таковы перечисленные добродетели, пекущиеся о человеческом роде. Однако немудрый по отношению к сказанному будет расположен противоположным образом; об этом как раз говорится: трудную заботу дал Бог сынам человеческим (Еккл. 1:13),[1254] чтобы, [изнемогая] от тяжкого труда, беспомощности и непреодолимых трудностей, они прибегли к Божию Промыслу и Премудрости. Ради сего трудную заботу дал Бог сынам человеческим, то есть требующую больших трудов. А о том, что это [попечение] трудное, то есть тяжелое, послушай, что написано в книге Иова. Говорится же: поразил Иова лютою, гнойною болезнью (Иов. 2:7), то есть тяжкой. И египетские казни назывались трудными, то есть весьма тяжелыми; [тяжкими они были] с той целью, чтобы люди всегда ум свой побуждали к Божиим словесам и от поучений тех делались более разумными и чтобы разум свой непрестанно воздвигали животворящим Духом. Ведь вы знаете хорошо, что буква убивает, а Дух животворит (2 Кор. 3:6). Итак, трудом и упражнением возлюбим пользу добродетели. Ибо добро достигается трудом, как и блаженный Павел пишет: в бедствиях, в нуждах, под ударами, в изгнаниях (2 Кор. 6:4-5), и прочее. И опять он же говорит: все переношу, все терплю (2 Тим. 2:10), дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову (1 Кор. 9:12).
4. Это рассуждение мы предпослали [Евангельскому] слову, поскольку сказанное имеет, кажется, нечто согласное с его смыслом. Говорит же евангелист: И, когда Он ехал, постилали одежды свои по дороге (Лк. 19:36), [постилали одежды,] чтобы, посадив Иисуса на осла (см. Лк. 19:35), приступить к [торжественному и радостному] шествию. Этому же нас научает и Евангельское слово. Но сколько вообще было своих одежд у апостолов, чтобы одни из них накинуть на осла и посадить на него Иисуса, другие же – постилать на пути Его шествия, у мужей, как известно не имеющих имущества, и все оставивших, [Col. 1040] и ко всему прочему сохранивших заповедь, чтобы не иметь и по две одежды (Лк. 9:3)? Но чему радуются ученики, почему они не хотят, чтобы во время шествия осел просто ступал на землю, но обязательно на одежды? Ведь это есть отступление от всего Его скромного образа жизни (ἐκδιῃτημένων) и прилично одним лишь живущим в роскоши. Неужели и Иисус столь излишествовал, что теперь Сам не пожелал, чтобы осел шел по простой земле? [Вовсе нет,] возлюбленные, это не затея роскошествующих, ибо никто из когда-либо существовавших из их рода подобного не делал. Никогда и среди язычников так не поступал ни Навуходоносор, ни тот, кто ему наследовал, – Валтасар; ни великий Соломон, когда царствовал. Ведь мы указали выше, что Соломон знал, как он будет пользовался богатством, как будет переносить бедность и прочее. Впрочем, должно слушать самого Соломона говорящего: Господи, не давай мне ни богатства, ни нищеты, но отмерь мне необходимое и в достаточной мере (Притч. 30:8).[1255] Ведь он заботился более о премудрости, потому восклицает и говорит: «я избрал ее предпочтительно перед златом и сребром, я полюбил ее более здоровья и красоты» (ср. Прем. 7:9-10).[1256]
1254
Перевод П. А. Юнгерова. Ц.-сл.: