4. Они предложили ему тридцать сребреников (Мф. 26:15). О продажа, которая ценою Проданного приобретает господство [1270] над самими покупателями! Так проданный ими Господь сделался владельцем Своих покупателей. Итак, по справедливости Христос восклицал: дополняйте же меру отцов ваших (Мф. 23:32), если недостает, иудеи, каких-либо еще дерзких поступков вашим предкам. Ибо те убивали пророков, вы же убиваете Предвозвещенного пророками. Те закалали посланных, вы же – Пославшего пророков. Те – рабов, вы же – убиваете Владыку. Те умерщвляли священников, вы же разорили сам Храм (см. Ин. 2:19). Ибо настоящее деяние несравненно превосходит ваши прежние злодеяния. Хотя ты, иудей, и перешел [благодаря Ему] море, но был обличен как неблагодарный: ты питался манной и поклонился тельцу в Египте; ты принял [от Него] тогда Закон, а теперь Самому Законодателю своими беззакониями наносишь оскорбление. Уступила тогда скала жезлу Моисея благодаря Ему, нрав же твой остался и доныне непреклонен к благочестию. В сражении [под руководством Иисуса Навина] ты тогда одолел [неприятеля благодаря Ему], а ныне ты не познал Самого твоего небесного Вождя. Тогда Он задержал движение солнца – тебе заранее был явлен знак победы, ты же вместо благодарности принес детей на заклание – в жертву своим идолам. Но и испокон веков воспитанный кровью иудей одобряет убиение пророков и, их кровью понемногу напоенный, не к самой ли ныне устремился вершине беззакония? Но какой мы видим ныне плод их беззакония? Се, оставляется вам дом ваш пуст (Мф. 23:38). Так [именно за это убийство] ты выдан теперь в наказание язычникам, ведь до тех пор, пока еще есть хотя бы малая надежда на уврачевание страдания болящего, врач легкими и несильными лекарствами все еще пытается исцелить его болезнь, но когда совершенно отчаивается в его выздоровлении, тогда уже решительно отсекается им [больной телесный] член.
5. И вот немного спустя радостный Иуда, словно некий торговец после удачной продажи, приближается ко Господу, уже отложив бремя своих сребреников; он приближается к Нему вооруженный поцелуем, приближается, чтобы указать на Того, Кого продал. Что же говорит Господь Иуде? Ибо Господь и здесь его, страдающего сребролюбием, словно погруженного в опьянение, пробуждает, говоря: «Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого? (Лк. 22:48) Так ли Мною ты был научен целованию? Скажи, таков ли от Меня был тебе предан закон любви? О целование, исполненное крови! О война, окрашенная поцелуем! О поцелуй, доставивший укус смерти! О поцелуй, извергающий яд аспидов! Ты был Мною научен [искренней и нелицемерной] любви, ее ли теперь употребил в своем коварстве? Я вижу на твоих устах гвозди: что скрываешь дело твое? Я ожидаю Креста».[1271] Подобными словами был упрекаем Иуда.
Однако и Петр клятвенно уверял в любви: хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя (Мф. 26:35). [Словно] опьяненный своей любовью, он [, находясь сейчас с Господом,] и против самой смерти держит себя вызывающе, нисколько не соизмеряя свои слова со слабостью своей немощной природы, не помышляет о Том, Кто говорит ему истину, и, противореча, превозносится над сказанным [Господом]. Что же Господь? «Нет Мне нужды в словах, чтобы одержать над тобой победу, Петр, [Col. 1053] но даже бессловесный петух обличит вскоре твою самонадеянность: тот будет защитником Моих Владычных слов, он твоим хвастливым глаголам противопоставит свой [утренний] клич». И за словами Владыки последовало и само дело. Служанка возглашает, и верховный апостол смущается, раба вопрошает – и Петр обличается. Молодая девица говорит – и камень обуревается [страхом]; девица бормочет – и Петр отрицается. И хотя Петр надеялся было таковым отрицанием убедить девицу, произнося перед ней слова клятвы, но сама бессловесная птица не допускает его клятв и гласом своим закрывает уста прежде отрекшегося от своего Владыки. Ибо птица вовсе не стыдится апостольского достоинства, но чтит более Владычное предсказание: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня (Мф. 26:34). «Я получил от моего Господа, о Петр, – говорит [петух], – назначенное мне время для твоего обвинения. И если бы даже я соглашался с тобой молчать, однако я не могу не кричать о твоем отречении». О слова, которые были видимы Петру словно волны обличения! И кого прежде почитали волны, того теперь петух выставил на всеобщий позор. Ведь там, где предстоит Владыка, там и само море повинуется сорабам. А где Владыка не соглашается, там даже на них и петухи восстают. Ибо все создание следует указанию своего Создателя.
1271
«„Иди“ – грозна, думаю, кротость этого слова, как гневающегося на него Господа. „Ты устал, лицемеря, и открыл свое притворство; отчаялся в победе и льстишь мне дарами; уже ты хлопочешь о продаже Меня; уже ты приготовляешь Мне, что согласно с делом [Моего] предателя. Преждевременно позаботился, диавол, о продаже, обожди товарища своего, Иуду. Иди теперь: Я ожидаю креста“» (