3. Посему, когда говорит Он о Себе «Я», об Отце: «Он», [Col. 101] а о Духе – «Другой», то что же иное, как не явное отступничество есть отрицание Трех и называние только одним Сказавшего: Я не один, но Я и Отец, пославший Меня (Ин. 8:16)? Он использует также и выражение из Закона и через это представляет двух существующих – Себя и Отца: А и в законе вашем написано, что двух человек свидетельство истинно. Я Сам свидетельствую о Себе, и свидетельствует о Мне Отец, пославший Меня (Ин. 8:17-18). Итак, вот два Лица, и если ты не говоришь, что их Два, что поистине, то ты не даешь силы свидетельству, хотя Оно истинно. Ибо то свидетельство подтверждается, которое не от одного только было, но от двух. Ибо свидетельствовал Отец, говоря с неба: Сей есть Сын Мой возлюбленный (Мф. 13:17), и Сын Божий – Который есть Сын Единородный, свидетельствует, и с Отцом ясно разговаривает в присутствии слушателей, говоря: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам; ей, Отче! ибо таково было Твое благоволение. Все предано Мне Отцем Моим (Мф. 11:25-27). Но что же ответят в свою защиту служители иудейского отрицания, что будто бы неявно евангелисты убеждают их в том, и потому противятся Господу нашему Иисусу Христу, и что таким образом выделяются две Ипостаси – одна – Бог Отец и другая – Сын Человеческий? Но прочь, нечестие! И чем это будет отличаться от апологии [Павла] Самосатского? Ибо они пусть тогда скажут, что человек о себе дерзает подобное изречь: видевший Меня видел Отца (Ин. 14:9). Как же евангелист о нем, говорящем такое, свидетельствует, что тот, кто своим Отцом называет Бога, – равным себе делает Богу (ср. Ин. 5:18)? Но не человек равен Богу, а Бог от Бога имеет равенство с Родившим по природе, и Павел свидетельствует не о Вочеловечении, но о том, что прежде Вочеловечения, объясняя: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу (Флп. 2:6). Мы знаем, что Спаситель часто и по-человечески высказывается, но не в этом случае, когда говорит: Я Сам свидетельствую о Себе и свидетельствует о Мне Отец, пославший Меня (Ин. 8:18).
Ибо не человек, посланный в мир, говорящий: Я исшел от Отца... и пришел (Ин. 16:28), говорящий: Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3:16), говорящий: ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня (Ин. 6:38). Но если ты желаешь [Col. 104] понять Его в человеческом смысле, в соответствии с видимым по плоти образом и представляемым обычным слушателями человечеством, то выслушай Его – говорящего: Если Я свидетельствую Сам о Себе, то свидетельство Мое не есть истинно (Ин. 5:31), в соответствии с тем, что когда человек свидетельствует сам о себе, то его свидетельство недостоверно и не принимается, когда Он говорит: если Я и Сам о Себе свидетельствую, свидетельство Мое истинно; потому что Я знаю, откуда пришел и куда иду (Ин. 8:14). Так что, исчисляя Отца и Себя – два, говорит, есть Свидетеля о славе Его, и не по-человечески говорит, но выше всякого человеческого достоинства. Но что я говорю: человеческого? – Превыше Ангельского, превыше Сил, превыше Начал, превыше Господств. Ибо какое сопричисление человека к Богу? Какая близость и что общего? Но говорящий: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли (Мф. 11:25) – человеком тебе кажется? Ибо пришедшее в мир Божество имеет человечество смешанным с Собой.
4. Но, когда покров плоти не заслонит от тебя Бога, Он тотчас продолжает о Себе, говоря: никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть. Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко (Мф. 11:27-30). Закрыл для тебя возможность клеветы Господь, Богом представив Себя и только в человеческом облике, лишь Отцом познаваемым и знающим Отца, и для удостоенных этого – открывающим знание о Себе и об Отце, призывая нас к Себе, обещая у Себя упокоение и повелевая взять иго Свое на себя. Говоря так, Он приоткрывает божество, и объясняет скрытое превосходящее величие под покровом малого образа, и показывает, что земным телом прикрыта сверху небесная власть. Зачем же я буду перебирать Божественные выражения Господа нашего Иисуса Христа, коих тысячи, через которые очевидным образом отвергается нововведение [Павла] Самосатского о Спасителе как о простом человеке, а вместе с ним отвергается и неразумнейший вздор подражающих ему? Ибо вот, чтобы нам немногие даже вспомнить свидетельства – Кто Сей, говорящий следующее: Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное (Мф. 7:21)? Это выражение – не человека, но Бога, [Col. 105] показывающего подлинное рождение от Отца, и потому не отвергающегося от именования Себя Господом. Ибо Он – Господь, родившийся от Единого Господа, как и у Моисея говорится: Господь одожди жупел и огонь от Господа (Быт. 19:24). И в другом месте говорит Спаситель апостолам: Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то (Ин. 13:13), и опять-таки Владыкой Отчего дома Себя объявляет, как Единородный Сын: Если хозяина дома назвали веельзевулом, не тем ли более домашних его? (Мф. 10:25). Почему то, что Господь всяческих Иисус Христос есть Бог, – ясно всякому, говоря же: Не всякий говорящий Мне: «Господи! Господи!» войдет в Царство Небесное, продолжает далее и на Отца нам ясно указуя: но исполняющий волю Отца Моего небесного (Мф. 7:21).