Данила вместе со всей командой, которая готовилась к игре с тбилисскими одноклубниками, чуть не сорвал голос, активно болея за сборную. Динамовцы собрались в холле базы перед телевизором и орали, словно стадо раненых бегемотов, переживая все перипетии фантастической драмы, что произошла на поле славного города Неаполь.
Память никак не отреагировала на анонс полуфинального матча европейского первенства, и потому Мельник смотрел на экран наравне со всеми, совершенно не представляя, каким будет итоговый счет. А когда завершились оба дополнительных тайма, попаданец приготовился к серии пенальти, но и наши и итальянцы после длинной трели свистка немецкого судьи Ченчера устало повалились на газон и не выказывали никаких признаков подготовки к ударам с точки.
— Нет, ну как Генка не забил? — продолжал тем временем сокрушаться Маслов. Капитан динамовцев все не мог успокоиться из-за чистого голевого момента на сто восемнадцатой минуте, когда их одноклубник Еврюжихин прорвался по правому флангу, вошел в штрафную и пробил низом и мимо вратаря итальянцев Дино Дзоффа и, к сожалению, мимо ворот. — Верный же момент был, стопроцентный!
— Ну, знаешь, — возражал ему Рябов, — итальянцы тоже могли нашим гол положить. Видал, как Доменгини в штангу пробил? Пшеничников ни за что не взял бы.
— Дожимать макаронников надо было, — произнес с досадой Володя Козлов. — У них же Ривера чуть ли не в самом начале травмировался, мы ведь против десятерых играли, почему не реализовали преимущество? А, да что тут говорить!
— Подожди, чего ты раньше времени панику наводишь, — попытался успокоить товарища Авруцкий. — Сейчас жребий кинут, тогда и станет все ясно.
— Жребий? — удивился Данила. — Что за жребий?
— С луны свалился, Малой? — уставился на него с изумлением Козлов. — Правила иди почитай, монетку будут бросать.
Мельник вздрогнул. Только сейчас в голове открылась ясно и отчетливо информация о том, что будет дальше. А именно, рассказ Якушина о том, как он пытался подсказать нашему капитану Шестерневу, какую сторону монеты надо выбрать и о том, как Альберт завис, растерялся и промолчал, а хитрый итальянец Факкетти опередил его и прокричал удачный вариант. Так все было на самом деле или нет, в принципе не имело никакого значения, итог жеребьевки все равно оказался не в нашу пользу.
— Малой, ты куда? — окликнул парня Олег Иванов, но тот лишь отмахнулся.
— Голова разболелась. Пойду на улицу, воздухом подышу, накурено здесь.
Что есть, то есть, дымили игроки, словно паровозы, хоть топор вешай. И как только потом умудряются по полю носиться, здоровье ведь надо иметь лошадиное? Хотя, неудачный пример — капля никотина, как известно, лошадь убивает. Ага, а хомячка разрывает на части.
Данила вышел из здания и стал неспешно прогуливаться по дорожке под окнами взад-вперед. Через несколько минут громкие крики с преобладанием нецензурной лексики из открытых форточек возвестили о том, что капитан итальянской сборной уже выскочил из подтрибунного помещения, проорал радостное: «Италия!», заставив своих преданных тиффози на далеком стадионе сойти с ума от счастья. Ну а болельщиков во всех уголках огромного СССР, наоборот, вогнать в тоску.
«Хреновые показатели по всей стране теперь будут, — подумал невольно Мельник. — Впору выходные раньше времени объявлять, чтобы наши мужички залили сорокаградусной грусть-печаль, опохмелились, выспались и смирились с проигрышем».
— Гуляешь? — выскочил на улицу взъерошенный и злющий, как цепной пес, Маслов. — Слышал, поди, просрали мы финал! Дай закурить. А, да, ты ж не куришь! Вот ведь, набрали водолазов по объявлению, стрельнуть сигаретку не у кого. Михей[14], дятел, не взял Стрельца в команду, а Эдька сейчас там ох как бы пригодился.
А действительно, почему один из лучших форвардов страны не поехал со сборной? Запрет на выезд после отсидки с него давно сняли, форму Эдуард в нынешнем сезоне набрал сумасшедшую, и голы забивает на любой вкус. Эй, память, ау? Молчит, дрянь эдакая!