— Ах, ты-ы!!! — вскочила она на ноги и тут же получила настолько болезненный «прострел» в голове, что рухнула назад на кресло.
— Дергаться не советую, — равнодушно посоветовал ей Талик. — Мы подобрали к твоим стандартным щитам «открывашки».
Он тоже сидел напротив, а по бокам в позах египетских сфинксов застыли два здоровенных кота с кисточками на ушах… два новомировских сфинкса! Вокруг, разумеется, не было никакого павильона — большая лесная поляна, грубо выстеленный участок «пола» из досок. И люди, вернее, разумные. Несколько человек, демонов и киринов в камуфляже, балаклавах и с автоматами — все целятся в неё. И четверо джиннов — эти перекатывают на кончиках пальцев уже подготовленные спеллы.
— Нет, ну джинны — это я понимаю, — испытав еще один приступ головной боли, Ольга провела пальцами под ноздрями, но к своему удивлению потеков крови не обнаружила. — Но автоматчиков-то мне теперь внушать зачем? Котиков вместе с синенькими уже вполне достаточно. И я не горю желанием проверять, кто настоящий, а кто нет.
В этот раз мужчина буравил её взглядом добрых пять секунд. Потом сказал:
— Нет. Даже ты не можешь быть такой дурой.
Он легко сдвинул стол, стоящий между ними, в сторону. Встал, достал из кобуры здоровенный, тяжелый даже на вид пистолет. С щелчком передернул затвор. Бах! Бах! Бах! По доскам заскакали исходящие дымком гильзы, а в деревянном настиле появились дыры три пальца толщиной. Присцилла же испытала ни с чем не сравнимое ощущение, когда тебе под ноги стреляют из ручной пушки сорок пятого калибра. И оно ей не понравилось. Очень.
— Убедилась? Гильзу хочешь на память? Пробоины от пуль пощупать?
Словосочетание «дульная энергия» жрица где-то слышала краем уха. Потому то, что под даже силовой защитой лучше под стрелка с такой пушкой лучше не подставляться — она скорее почувствовала интуитивно.
— Откуда? — прохрипела она. Голос почему-то сел.
— Высокогорная Хималия освоила выпуск оружия по земным принципам, — любезно рассказал Талик. — И не только оружия. Формально все это техномагическое, но техники тут куда больше, чем магии. Правда, что-то мне подсказывает — упомянутый тобой Игорь куда более в курсе событий. И не спешит делиться с подчиненными…
— К дьяволу болтовню! — Присцилла почувствовала, что ей стало лучше. Во всяком случае — она может не только стоять, но и идти. И вдруг забрезжило некое понимание. — Я так понимаю — мне осталось жить ровно столько, сколько до ближайшего дерева идти? И жирный кукиш вместо последнего желания, конечно же. Ведь все, что можно вы из меня выдоили.
— Мужик-артельщик, которого ты половину ночи перед атакой изводила…
И об этом узнали. Сволочи!
— … Остался жив. Даже не покалечен, — медленно проговорил попаданец. — Я тебя отпущу. Даже помогу сесть на попутный корабль, пока они еще сезон не кончился. Одна просьба: доставь Игорю наше послание с приглашением за стол переговоров на нейтральной территории. Это в твоих и в его интересах. Потому что еще одна такая акция с «попутным ущербом» — и нам придется уступить право голоса дальнобойным пушкам и высотным бомбардировщикам. Физически снести все сектантские церкви на источниках, выжигая деревни и города вокруг них. Загнать выживших жрецов в самые глухие углы Нового Мира. Просто за тем, чтобы вы вот такую херню, как в Мэнре, больше нигде не сотворили.
Интерлюдия
Сугроб, он же Миротворец, человек, бистмастер, зверовед (это должность) рыцарского ордена Истребителей Скверны, правая рука главы гильдии Изыскателей, командир элитного отряда крылатой кавалерии ордена. Уник: «укрощение монстров»
В отличии от пегасов, Лапа предпочитала спать на боку, свернувшись как кошка. Она умела просыпаться от малейшего толчка, от тихого постороннего звука — но при этом даже не пыталась как-то отреагировать, если хозяин использовал её спину как подпорку. Больше того, грифон позволяла Сугробу забираться «внутрь» клубка и спать в тепле и безопасности при любой погоде и обстановке. Увы, поспать сегодня не выйдет. В сумерках, что скоро уже наступят, начнется последний бой, что должен закончить войну альянса гномов, горцев и Истребителей скверны против сатрапий сатиров. Собственно, захват дворцового комплекса Сатрапа планировался этой ночью — последней точки сопротивления. И, одновременно, самой сложной.