— И в самом деле, спрошу, — подумав, согласился хозяин шатра-гостиной. Звучно хлопнул в ладоши и приказал: — Рута, покажись.
И вот тут степняк смог меня удивить.
— Не с-с-смей опять называть меня «рыжей»!!! — из-за занавеси за «троном» из подушек вышел сфинкс! Не, не просто сфинкс — кошачья женщина. Взбешенная кошачья женщина!
— Гость тебя засек, о Средоточие Мудрости, — насмешливо попенял ей степняк. — А ты что смогла понять?
— У меня высокая стойкость к внешним воздействиям, включая ментальные, — объяснил я Оглы-хану. — А твой сфинкс почти без маны. Уж не ругай её…
— Я ничья, жалкие с-с-смертные!!!
— … лучше — покорми.
— Кормить приблудную никчемную кошку, которая даже не моя? — убедительно удивился улустанец. И все же я услышал тщательно заминаемые нотки ярости. Похоже, Рута уже серьезно достала этого высокопоставленного «хана». — Она с легкостью может поймать себе обед в роще. Ну или вон пусть в мусоре у бойни покапается. Лосиного молока такой точно не налью.
Рыжую кошку натурально затрясло. Все её естество требовало уйти из шатра с гордо поднятым хвостом, перед этим оставив пару глубоких царапин через все лицо обидчика. С другой стороны, мудрейшие ушастики очень плохо умели охотится самостоятельно. И еще меньше желали жрать сырую пищу. И магии не хватало, чтобы вдарить по мозгам окружающим и заставить подчиняться. Прям Мудрослав сразу после того, как мы его из леса вытащили, вспоминается.
Ладно. Надо помочь потенциальному союзнику. А то я себя расхвалил как знатного помогатора — надо делом доказать слова.
— Согласен, кормить из жалости, словно попрошайку какую — не дело, — мои слова заставили Руту еще и встопрощить шерсть до состояния мехового колобка, из которого торчит хвост-труба! — Но, может, легендарный сфинкс, раз уж заглянул в гостиную — заслуживает приглашения в гости? И еду тратить не придется, ведь я специально привез среди подарков полтонны экзотической для ваших мест провизии. Не только фрукты и алкоголь, но и морскую рыбу, приготовленную разными способами. Хлеб из хлебного дерева и сладости. Рис и водоросли, что меня научили выращивать ламии…
С каждым словом Рута «сдувалась», а глаза её, казалось, становились все больше и больше. И Оглы-хан сломался. Без всякой ментальной магии. Простил меховую за подмоченную репутацию на переговорах.
— Ты прав, Талик, — в первый раз только по имени назвал он меня. — Неправильно будет одним все это кушать. Хороших разумных позовем! И дикого сфинкса — тоже.
Еда. Всегда срабатывает.
Глава 15
Я очень быстро убедился, что ходить в гости степняки умели и любили. Причем без особых церемоний, по-свойски так. Повод «кто-то знакомый приехал, еды редкой привез», как мне показалось, был одним из самых любимых. Всему стойбищу, конечно, места в гостевом шатре не нашлось. Но разумных около сорока получилось. Даже парочка ассимилировавшихся экс-скверных затесалась. Мне определенно импонировал этот подход.
Кроме всего прочего, Оглы усадил меня рядом с собой, и мы получили предписанное традициями застолий право потрепаться «за жизнь». Заодно выяснить друг у друга интересующие нас подробности в неофициальной обстановке. Так сказать, без галстуков.
— Мое слово последнее от гор до полуночных лесов! — словно б невзначай похвалился улустанец. Неплохо так живет степняк. — Талик-друг, а сколько земель под твоей рукой? А то засранец Гюр так и сяк юлит!
— Кроме архипелагов? — уточнил я.
— Кроме Полумесяцев, — хитрый степняк явно где-то раздобыл относительно свежую версию карты Нового мира.
— Там, далеко на юго-востоке, лежит другой материк. Большая земля, до самых южных льдов, — я даже не попытался привести расстояние в километрах, понимая, что собеседник мой расстояние считает в чем-то вроде дневных переходов лося, движущегося по прямой. — Для корабля под парусами это до трех недель пути.
— Далеко-то как! — впечатлился главный «хан» стойбища.
— Экраноплан, крылатая машина, как та, что принесла меня сюда — успевает пролететь над волнами в среднем за половину дня, — пожал плечами я. — Отсюда до заставы мы летели медленно, чтобы не пропустить во тьме стойбище. Потому со всеми маневрами это заняло около получаса.
— Вот оно что, — до Оглы дошло, что летающая машина не игрушка лорда, а вполне себе рабочая лошадка. — И сколько твоих земель на том континенте?
— Все, — скромно признался я. — В самом широком месте, у южных льдов, около четырнадцати часов лёту. А с юга из середины к самому северному мысу примерно пять.