Казалось, что Соединенным Островам предстоят дни смут, кровопролитных междоусобиц и, быть может, грозит присоединение к какому-нибудь из соседних государств или раздел между ними. К Пальме уже двигались иностранные корабли с сильными десантами.
Но вдруг в Пальме увидели с высоты небес световые сигналы. Огненные буквы на вечерних облаках возвестили:
– Король Георгий, королева Елисавета и наследный принц Кирилл спаслись и приближаются к Пальме на воздушном корабле.
Утром на прибрежье близ Пальмы медленно опустился громадный, великолепный хрустальный шар, подобный планете. Он тяжело вдавился в рыхлый морской песок и до половины ушел в землю. Толпы народа бежали из города и из окрестных селений к невиданному предмету, опять обратившемуся в громадное, полушаровидное хрустальное здание.
Двери этого великолепного голубого здания открылись. Король Георгий Первый вступил на землю своего нового отечества, чтобы царствовать в стране, насыщенной бурями.
Комментарии
Самый большой роман Федора Сологуба «Творимая легенда» издавался два раза. Первый раз он выходил частями в продолжение пяти лет с 1907 г. по 1912 г. Частей в этом издании было четыре. Первая появилась в 3-й книге литературно-художественного альманаха издательства «Шиповник» (Петербург) за 1907 г. Она называлась «Творимая легенда» и значилась как первая часть романа «Навьи чары». Вторая часть вышла в 7-й книге того же альманаха за следующий 1908 год и называлась «Капли крови» с указанием, что это вторая часть романа «Навьи чары». Еще через год, в 1909 г., в 10-й книге того же «Шиповника» появляется третья часть под названием «Навьи чары. Часть третья. Королева Ортруда». Таким образом, все три части покрывались общим названием «Навьи чары». Однако с появлением четвертой части в названии романа обнаруживается разнобой. Она выходит в двух номерах (10 и 11) сборника «Земля» за 1912 г. (московское книгоиздательство) и называется «Дым и пепел» с указывающим на самостоятельность этой части подзаголовком «роман». О том, что это очередная и завершающая часть романа «Навьи чары», судить можно только по ее содержанию, но никак не по названию. Новое и окончательное название романа устанавливается лишь во втором его издании, а именно в «сириновском» собрании сочинений писателя (Спб., 1913–1914), где он занимает последние три тома (18–20), называется «Творимая легенда» и состоит уже из трех (в соответствии с числом томов) частей: «Капли крови», «Королева Ортруда», «Дым и пепел».
Второе издание «Творимой легенды» в определенном смысле можно считать и ее вторым вариантом. Изменения касаются не только окончательной формулировки названия («Творимая легенда» вместо «Навьих чар») и стяжения двух первых частей («Творимая легенда» и «Капли крови») в одну («Капли крови»), но затрагивают роман и глубже. Это относится прежде всего к содержанию: исключению одних эпизодов и добавлению других. Так, во втором варианте исключены сцена наказания розгами в полицейском участке девушки – участницы массовки и эпизод с внушением Триродовым своей воли казаку, застрелившему молодого рабочего-революционера. Вместе с тем второй вариант дополнен историей Матова-старшего, раскрывающей и «чудотворческую» деятельность Триродова-химика, и происхождение одной из странных призм, находящихся на столе в его кабинете. Относится сюда также и перемещение эпизодов внутри текста. Эпизод, например, с художницей, собирающейся рисовать королеву Ортруду в паре с Имогеной Мелладо, и странное поведение последней предстает в первом варианте лишь как бредовая галлюцинация умирающей в конце второй части героини, а во втором варианте он выступает как реальность. Всем этим достигалась цель не только более упорядоченного и гармонического распределения материала, но и большего прояснения основной концепции романа. Да, собственно, и заменой заглавия она уже достаточно определилась в более оптимистическую сторону. «Навьими чарами», несомненно, подчеркивалась мысль об активности «мертвых», роковых, неподвластных человеку сил иного бытия. «Творимая легенда» же в качестве основной действующей силы предполагает уже только самого человека. Все герои романа участвуют в творчестве легенды. Одни своей красотой и добротой, другие просто красотой без доброты, третьи своими преступными наклонностями, заключенной в них силой зла, четвертые своими несчастьями и почти все своей любовью, страданием и мечтой. А над всеми ими возвышается подлинный демиург этого огромного мира, созидаемого творческой силой духа, – сам автор.
Наш текст «Творимой легенды» печатается по второму («сириновскому») изданию.