В ноге Бригандира что-то хрустнуло, в кабине его замигал огонёк повреждения. И снова Макс отмахнулся от него. Продолжая движение кнутами, он обрушил их на плечи Богоборца. Стоящий на одном колене боевой робот уклониться просто не мог — разряд тока высокого напряжения прошил весь его корпус.
Богоборец конвульсивно сотрясся. В кабине засверкали красные огни, посыпались искры, экран мигнул и погас. Но в следующий миг неприятное ощущение, мешавшее Фею с того момента, как он сел за рычаги управления, пропало. Он стал един со своей боевой машиной — сам стал Богоборцем.
Фей чувствовал боль от прошедшего через корпус разряда. Место попадания снарядов из скорострельной пушки Бригандира как будто чесалось, словно его там комары или клопы покусали. В левой руке ощущалась пустота — его собственная встроенная пушка была лишена боезапаса. Кажется, на панели с самого начал горел предупреждающий огонёк, но Фей не обратил на него внимания.
Стальные пальцы Фея/Богоборца сомкнулись на массивных запястьях Бригандира выше того места, где крепились кнуты. Броня слегка прогнулась, поддаваясь напору, однако ломать врагу руки Фей не собирался. Вместо этого он борцовским движением повалился на спину, увлекая за собой красного боевого робота, и швырнул его через себя, подсунув под вражеский живот правую ногу.
Обе боевых машины распластались на песке. Фей уже хотел подниматься на ноги, опережая противника. Но тут сам песок под ними будто ожил. Раздался оглушительный треск, пустыня вокруг роботов вздыбилась, словно они попали в логово гигантского муравьиного льва. Пустыня поглотила их в считанные минуты — ни один из роботов не успел ничего предпринять, чтобы выбраться из этой ловушки.
[1] Фей имеет ввиду происхождение позывного от brigante — вор, разбойник.
На борту «Фенрира»
Цитана бросили в камеру. Обращались с ним пираты не дурно, хотя и не без нарочитой грубости. Наручники сняли только у самой двери. Цитан уселся на металлический пол — ни кровати, ни стула в камере не было — и обхватил колени руками. Ему оставалось только ждать, когда придёт Сигурд. Лишь на него он мог положиться сейчас.
По приказу Максимилиана аль-Атрида доктора забрали на пиратский крейсер, однако что с ним потом делать никто не знал. А потому решили просто запереть в камере, пока не вернётся сам Макс. Не то чтобы Цитана устраивало такое положение вещей, но выбор сейчас был невелик. Он мог бы сбежать, даже в наручниках, и скрыться в охваченном паникой Дэзиле. Вот только после этого шансы быстро добраться до Приса стремились к нулю. Куда направится песчаный крейсер пиратов Цитан тоже не знал, однако полагался на Сигурда — они были слишком давно знакомы, хотя судьба и развела их несколько лет назад.
Старый друг пришёл спустя почти десять часов. Он опустился на пол камеры напротив Цитана. В без того небольшом помещении стало вовсе негде повернуться.
— Сигнал Макса пропал, — выдал он, — несколько часов назад. Мы прибыли туда, откуда он шёл в последний раз, но там только здоровенная воронка в песке.
— Он, скорее всего, сцепился с Феем — это пилот робота, которого вы хотели украсть у Афона.
— А воронка?
Цитан только плечами пожал.
— Не думаю, что тот робот способен на подобное — он лишь прототип, созданный Афоном.
— И как он оказался здесь?
— Этого я не очень понимаю, если честно, — ответил Цитан. — Думаю, Афон передал его Алимарису для испытания на арене, чтобы проверить, насколько совершенен этот прототип. Но после что-то пошло не так — робота угнали, но кто, не знаю, его преследовали бойцы Геблера. В Тертере они столкнулись, в итоге от деревни ничего не осталось.
— Робота угнали спецназовцы Геблера, — дополнил Сигурд. — Однако у них что-то вышло из-под контроля, что именно — мне неизвестно. Да это сейчас и не важно. А кто пилот робота?
— Мой подопечный.
— Если он тот, о ком я думаю, то воронка может быть его рук делом.
— Его сила не настолько велика, — покачал головой Цитан. — Он не помнит себя, и не может управлять ею.
— Прорыв?
— Нет, — невесело усмехнулся Цитан. — Будь это прорыв, Сигурд, тут бы в радиусе нескольким каншарлей песок стал стеклом.