Как не можем мы понять Творения — для большинства из нас это просто слова, — так же и идея цимцума приводит нас в замешательство. Конечно, мы можем говорить о нем, утверждать, что это объяснение бытия. Но на самом деле мы говорим следующее: бесконечное может скрыть бесконечное, которое неизбежно пронизывает все. А проблема это не чисто теоретическая; она соприкасается с темами добра и зла, света и тьмы… Поскольку, как Б-г обнаруживается в Творении, в том, что есть благо, так Он обнаруживается и в противоположном, в отрицании жизни. Как сказали мудрецы: Да благословит Тебя добро, о Г-сподь; но почему бы и злу не благословить Тебя! Конечно, можно утверждать, что зло не может благословить Б-га. С другой стороны, мы не можем предложить Б-гу только добро, даже если мы и хотели бы связать с Ним только благо и свет и отречься от остального.
Точно так же взаимозависимы Хесед и Гвура. И то и другое — проявление Б-жественного, не в том смысле, что одно — позитивное проявление, а другое — негативная его пара; нет, оба начала в равной мере представляют свою часть Б-жественного. Они связаны в том, что Б-жественное откровение доброты и щедрости сопровождается равным откровением Б-жественного ограничения и сокрытия. В этом случае не тьма (и не незнание) открывают Б-жественное или указывают на Него, а акт сокрытия — поскольку Я Г-сподь, сокрывающий лик Свой. Это акт проявления, такой же, как Я Г-сподь, который изрекает и совершает или Я Г-сподь, вознаграждающий добрые дела. Обе стороны, таким образом, равны как проявления.
Что-то подобное сказано в книге Сефер Иецира (Книга Творения): добро различает зло, зло различает добро. Они — две части одной картины. Или еще, спрашивали: какая часть написанной буквы реальна: черные линии или белое пространство вокруг них? Что реально — то, что есть, или то, чего нет? Это не чисто логические или метафизические проблемы. Они связаны с нашей проблемой сущности мира. Что образует мир — тьма или свет, скрытие или откровение?
Как говорили Мудрецы: Тора была дана черным огнем по белому огню, одно на фоне другого. Это верно относительно всего Писания. Письмена святы так же, как и пергамент. Когда появляется святость, она пронизывает все целое. Иногда святость страницы может быть выше, чем святость письмен; все зависит от обстоятельств. В любом случае отношения между черным и белым — это отношения между двумя реальностями, обе из которых полноценно существуют. Иногда форма буквы — это вопрос правильного пробела, иногда значение имеет цвет темноты, как в случае резьбы, когда буква состоит из чего-то, чего нет в смысле реального вещества и формы. Или некачественное зеркало, в котором чернота — это отсутствие отражающего материала.
Итак, здесь говорится, что Б-жественной темноты не надо избегать, поскольку Он существует в присутствии, как и в отсутствии, во зле, как и в добре. Например, молясь об умершем, мы говорим: Благословен Судья Праведный. Та же самая молитва произносится, чтобы подтвердить присутствие Б-га в любой специальной ситуации, когда видят что-то от Его доброты или откровения, что-то имеющее природу чуда Благословение Барух даян эмет (Благословен Тот, Кто судит или решает все по Истине), таким образом, декларирует проявление Б-жественного. Ты, Б-г, открывшийся в этом конкретном решении, Ты, скрывающийся в суде, проявил себя. Я благословляю откровение Б-га во тьме.
Сокрытие Б-га — не более чем сосуд или инструмент, содержащий свет в той или иной форме. Можно вообще смотреть на Творение мира как на проявление категории Дин — Суд, — а не только Милости или Доброты, поскольку это означает сокрытие Б-га, а не Его откровение. В момент Творения требуется формообразующая сила, сила, устанавливающая границы и пределы для всех явлений и процессов, а не только жизнедающая сила изобильного проявления. Сосуды для вмещения должны быть разнообразными, как разнообразна речь, и составляться из основных букв Творения. Каждая такая буква — фундаментальный сосуд Творения; не сама она — свет Творения, а свет, заключенный в особый сосуд Творения.
Когда мы говорим о букве — мы имеем в виду сказанную букву. Это заставляет нас рассмотреть, что же мы понимаем под речью. Речь образуется из двух основных компонентов: гласных, обеспечивающих громкость и звук, и согласных, которые суть ограничение звука губами, глоткой и языком. Из 22 букв алфавита, каждая из которых есть сама по себе сущность, выделяются пять, имеющих особую конечную форму, форму на конце слова. Эти конечные буквы — ограничивающие силы, связанные со сфирой Гвура. Буква мем на конце слова — не та же самая буква, что мем в середине слова, где у нее есть продолженность, звуковая инерция. Конечные буквы символизируют (и связаны с ними) пять ограничивающих сил, которые образуют половину сфирот. (Сфирот изображаются в виде фигуры с левой и правой сторонами, причем правая связана с Хесед, а левая — с Гвура}. Пять сфирот Гвура творят эти буквы, которые в своих сочетаниях образуют основу Творения.