- Да, - растерянно припомнила я. – Они что-то говорили про риланских тварей.
- Вот, ты тоже пару раз использовала это обращение.
- Нет, - верить в услышанное не хотелось. – Король велел казнить меня?
- Многие желали, чтоб он поступил так. Но Егратис всего лишь принёс извинения гостям и сказал, что никакие подобные выходки не собьют его с курса, намеченного на союз людей и демонов. Он так же предложил им провести во дворце столько времени, сколько понадобится на установление доверительных отношений. А вот мы с тобой должны сегодня покинуть столицу. И в будущем тебе запрещено посещать Нарден без дозволения короля, - закончил Аврин почти с сочувствием.
- Ну, могло быть и хуже, - я попыталась успокоиться. – И куда мы поедем?
- В Ялко, в дом братства стражей, где мы и должны были находиться, если бы твоё заклинание не кинуло нас в Рилан вместе с Фиром.
Аврин ушёл, предупредив, что на сборы у меня не больше двух часов. Думать о неприятном происшествии не хотелось. Я гнала от себя эти мысли, и на их место пришли думы о моих родителях. Я слышала их разговор. Или это был сон? Словно в опровержение новой версии, в комнату вошла мама. Странную обеспокоенность отражали её лицо и движения. Карие глаза блестели.
- Ювиль, ну и напугала ты нас, - выдохнула мама. Последнее слово резануло слух, наталкивая на догадки о том, кто ещё входит в это «нас».
- Я не хочу, чтобы ты общалась с Варатом! – впервые я повысила на маму голос. Она промолчала.
- Почему это? – спросил стоящий в дверном проёме мужчина. Что ж, доводов у меня множество!
- Ты нам не нужен! Ты лжец, говорил, что не можешь покидать Рилан. Но вот ты здесь!
- Правитель снял свой запрет. В отношениях с людьми я главный советчик, - Варат прошёлся вглубь комнаты и остановился рядом с мамой.
- Демоны нуждаются в тебе, а мы – нет! – я разозлилась не на шутку. Кровь стучала в висках. Не речи отца производили такое действие, а блеск маминых глаз и её нежелание противостоять Варату вместе со мной. Хотелось неистово закричать: «Когда? Когда ты успела простить его? Неужели ты забыла, как он поступил с тобой? Где твоя хвалёная гордость?».
- Я скучала по нему, Ювиль, - мама опередила меня и заговорила первая. – Ты можешь меня не понимать, но должна принять это. Я не ненавижу Варата, не считаю его врагом.
- Ты под какими-то чарами, мама, - я старалась сдержать слёзы, но голос мой дрогнул. – Ты не отдаёшь отчёта своим действия, как и я в зале. Отвернись от него, как он отвернулся от тебя.
- Ювиль, - мама притянула меня к себе, крепко обняла. – Береги себя. И не осуждай нас.
Я отшатнулась. Глазами, полными непослушных слёз, я смотрела, как пальцы Анаяры легли в ладонь Варата. Он их сжал. Сжалось моё сердце. Я отвернулась, чтоб не видеть, как они уходят, держась за руки.
Глава 28
Аврин заметил мою мрачность, но списал это на изгнание из Нардена. На самом же деле я никак не могла свыкнуться с маминым предательством. По моему мнению, в худшем случае мама должна была делать вид, что не замечает Варата. А в лучшем – показать ему, как она счастлива без него. Хотя, кому, как не мне знать, что Анаяра Дарл с трудом радовалась жизни, не говоря уже о счастье. Но всё равно, мама поступила неправильно!
- Ювиль, обнови заклинание сокращения пространства, - попросил Аврин. Мы сидели в маленьком экипаже, в единственное оконце которого падали лучи заходящего солнца. Я прислушалась к Тишине. Ласковым ветром встретила она меня. Нужные слова пришли сразу, я записала их, нехотя возвращаясь к реальности.
- Быстро до Ялко домчимся до того, как ночь в Королевстве случится, - зачем-то вслух прочёл маг. Я забрала у него свою тетрадь, буквально выхватив её из рук парня.
- Да что с тобой?
- А каково бы было тебе, если бы твой отец - полудемон - перетянул единственного родного тебе человека на свою сторону? – всхлипнула я.
- Какую ещё сторону? – уставшим голосом спросил Аврин. Я открыла рот, но поняла, что не знаю ответа.
- Он ведь пытался меня убить ещё в её животе, - напомнила я сама себе.
- Жизнь строится из ошибок и попыток их исправить. Чужие ошибки нужно прощать, чтобы однажды тебе простили твои, - Аврин откинулся на спинку сиденья, окутанный сумрачностью от недостатка света.