- Одним словом, Лиам… - далее Виктор довольно красочно описал ситуацию всего лишь одним не совсем цензурным словом, зато после этого многое встало на свои места, - вначале мы вообще не понимали, какого черта в эту историю нас ввязали, а потом как-то во вкус вошли…
- Я сказала, что наша Елена – супермодель из Америки! – хмыкнув, Мария отломила огромный кусок торта, дав и мне столовую ложку. Отказывать в подобном я не стала, сладенькое я люблю, особенно когда его можно ложками есть.
- А я сказал, что она учительница средних классов и приехала к нам из деревни Кукуево, - кажется, в этом доме кто-то что-то явно курил. Какое к черту Кукуево? – Ты не удивляйся, Елена. Третьему журналисту я поведал страшную тайну, что ты моя внебрачная сестра. Ох, что началось. Вы как, в интернете новости читаете?
- Нет, - хором ответили мы с Лиамом, с ужасом переглянувшись. Видимо, мужчина от всего происходящего скоро просто поседеет, - и что там?
- Там говорится, что Лена пришла в наш богатый мир из семьи цирковых артистов, - печально вздохнула Маша, подливая мне чай, - ее мама знаменитая укротительница тигров, а вы не знали? Как же так, ребята? Ведь благодаря знаниям своей семьи ей удалось охмурить самого Лиама Берга! И если вы хотите знать ее секрет, то можно связаться с ее менеджером, Дмитрием Бергом. Интересно, твой брат сильно разозлится, когда поймет, кто подложил ему свинью?
- В таком случае давайте сделаем так, что бы он ни о чем не узнал, - тихо прошептал Лиам, смотря на то, как я реагирую на услышанное. Кажется, ему было стыдно, и кажется, он даже не предполагал, что подобное может произойти. Я же начала истерично ржать…
- Вижу, Лена в ужасе, - Маша продолжала улыбаться, а потом вновь заговорила, - поэтому, чтобы и дальше нас развлекать, заключите новый договор. Делов-то? Всего-лишь три года, хотя уже меньше. И вот придумал же приключения на свою голову, Берг.
- Я смотрю, Лиза про договор многое поведала, - все же я попыталась успокоиться, - а что еще она рассказала?
- Да чушь полную, - отмахнулась Мария, - понимаешь, твой брат лежит в центре Преображенского, а им заведует брат Виктора. Появление Лиама Берга точно не могло остаться незамеченным, так что мы быстро все узнали. И кто ты, и откуда ты, и кем тебе приходится Сергей. Конечно же медицинские документы тут не играли никакой роли, и я понятия не имею, что произошло в твоей семье на самом деле, поэтому если захочешь – расскажешь. Насильно мы не лезем, только в разумных пределах. Как торт?
- Объеденье, - сладко прошептала я, уплетая очередную порцию, - попробуй, это правда вкусно. Ты же любишь сладкое, я сама это видела.
- Не люблю, - прошептал Лиам.
- А как же фантики от конфет под столом?
Молчание наступило в очередной раз, Лиам как-то обижено на меня покосился, Виктор с Машей откровенно смеялись, я же краснела на глазах, потому что, кажется, выдала чью-то страшную тайну.
- Вот поэтому у нас есть берлога, - усмехнулась девушка, достав откуда-то из-под стола коробку с зефиром, - где всегда есть торт, печеньки, телевизор и даже приставка. Когда нам грустно - мы убиваем зомби, когда весело – смотрим фильмы.
- Классно, я тоже так хочу, - вздохнув, я вскоре осознала, что не чувствую между нами никакого напряжения. Оно улетучилось, испарилось. Словно старые друзья, которые встретились после долгой разлуки и мне так это нравилось, - Маш, у тебя руки в краске – ты рисуешь?
- Да, пишу картины маслом, хочешь посмотреть?
Конечно же я хотела! Творчество человека очень многое может о нем рассказать. Я всегда знала, что художник как бы транслирует через себя во внешний мир свое состояние, свои мысли и мечты, свои переживания и боль. Брат всегда находил выход эмоциям через ювелирное дело, он с такой любовью перебирал еще необработанные драгоценные и полудрагоценные камни. А сколько у него эскизов дома хранится… Огромный шкаф с множеством полок был завален пергаментами, обрывками бумаг, чертежами. Помню, как он мог проснуться среди ночи и тихонько шуршать карандашом на кухне, попивая любимый чай.
Как же я скучаю…
Картины Марии были… невероятными. Столько эмоций, столько красок и глубины. Мне хотелось смотреть в эту бездонную синеву, ощущая мощь океана, видеть, как парят белые птицы над глубинами моря, как проносится мимо ветер, разгоняя огромные облака. Столько чистоты и яркости, столько свежести и эмоций. Я невольно передернулась, хотелось дотронуться до холста, пощупать его, но краска еще не высохла и сама картина не была готова.
- Знаешь, моя невестка художница и я довольно нагло этим пользуюсь, - тихо прошептала девушка, показывая абстракцию, созданную эпоксидной смолой. Кажется, я смотрела сейчас в самый космос… - Даша многое мне объяснила, помогла с нехваткой образования. Это у нее будет выставка через несколько дней и все же я бы хотела тебя увидеть. Даже если вы не заключите новый договор, я все равно тебя приглашаю. Общих знакомых мы вряд ли встретим, да и сам Лиам один не придет – он любитель затворнического образа жизни, как и Виктор. Они вообще похожи по характеру, но у Лиама все намного запущенней.
- Почему?
- Потому что он еще не встретил свою “Машу”, - мягко улыбнулась девушка, - да и к тому же всегда можно сказать, что вы расстались и тебе нужно будет вернуться обратно в свою деревню… Кукуево, да? Вроде так Виктор придумал…
- Спасибо, - я не дала согласия на приглашение, но и не отвергла его. Маша поняла все правильно – этот момент нужно обсудить с Бергом, но для себя я поняла одно – я бы хотела пойти на выставку к этой семье. Мне бы хотелось познакомиться с братом Виктора и с его женой. Интересно, они сильно похожи? И что за картины у этой Дарьи? Они тоже настолько глубокие, тоже переполнены жизненным опытом и эмоциями?
От Машиных картин не хотелось уходить – они пленили своей искренностью и чистотой. Может они выполнены не профессионально, но я этого не вижу – я не художник, я могу оценить работу лишь по тем эмоциям, которые она вызывает.
Мы не долго провели в доме Волковых, но то тепло и дружелюбие, исходящее от их семьи, было искренним и настоящим. Я не знаю, о чем договорились мужчины, но думаю Елизавете в ближайшем будущем будет плохо. Очень плохо. Никто и никогда не простит человека за нарушение договора и разглашение тайн фирмы, тем более с такой причиной как ревность.
- Знаешь, я подумал, что, - Лиам на мгновение замер. Он собирался с мыслями, подбирал правильные слова, когда мы уже сели в машину, - что в чем-то они правы.
- Ты про наш договор?
- Именно.
- Хм, а если предположить, что я все же соглашусь, - я не смогла сдержать улыбки, - то где мы будем жить?
- А где бы ты хотела?
- Если честно, то у тебя дома. И я имею ввиду не тот дом у озера. Ты не против впустить меня? Хотя бы на два с половиной года?
- На два года и десять месяцев, - буркнув это, Лиам завел машину и направил ее в сторону больницы.
Сегодня я вновь смогу повидать братика и рассказать ему о своей жизни.
Мне было сложно сдерживать улыбку. Она появлялась на моем лице сама по себе, я чувствовала смущение, нервно сжимала руки, пытаясь успокоить разбушевавшиеся эмоции. Лиам же как обычно выглядел ледяной скалой. Интересно, он хоть немного рад тому, что я останусь рядом? Или все, что проносится в моей голове относительно догадок на счет этого человека – лишь домыслы, не имеющие никакого отношения к истине? Что, если на самом деле я ему не особенно нравлюсь?
Печальные мысли довольно резко испортили настроение, но я как всегда старалась не выдать себя, слегка отвернувшись к окну и наблюдая за тем, как мимо нас проносятся люди, витрины, яркие вспышки светофоров, а так же человеческие голоса и улыбки.