- Обещаю. Да я и раньше не дёргался. Дон у меня такой… Красивый, умничка, с ним и поговорить есть о чём, и не только… Характер – золото, опять же. Лакомый кусочек. Понятное дело, что у него были альфы до меня. Не я один такой сообразительный… Но останется-то он именно со мной. Уж я позабочусь теперь.
- Вот и отлично. Дело такое, внук, к нему надо серьёзно подойти. Докажи уже, что ты альфа, и омеги своего достоин.
***
В прохладное, туманное воскресное утро Мэтт стоял под огромным платаном на Лиллиан-стрит, у домика своего омеги, и ждал, когда тот закончит собираться. На этот раз у альфы был в качестве средства передвижения «Ровер» - садиться в низкую «Феррари» беременному Дону было трудновато, а выбираться потом – ещё труднее. Мэтт, впервые для себя открывший, как приятно заботиться о любимом и доставлять ему радость, видя на его лице благодарную ласковую улыбку, старался в своей заботе не упустить ни единой мелочи.
- Ого, - сказал Донни, выйдя наконец из дома. – Я и не знал, что у тебя джип есть. Ты всегда был на спортивке.
Мэтт улыбнулся, не в силах оторвать взгляда от своего омеги. Дон был так хорош, свежий, отдохнувший, со своими ясными синими глазами и лёгким румянцем. Собираясь на прогулку со своим альфой, он оделся довольно нарядно, но при этом практично – светлые джинсы с мягким поясом, тонкая летняя майка, трогательно обтянувшая его животик, и застёгнутый на две первых пуговицы кардиган кофейного цвета, призванный спрятать выступающую грудь омеги. Правда, с этой своей задачей он не очень хорошо справлялся, и альфа напрасно пытался заставить себя не думать об омежьем соблазнительном теле. Он вспомнил ощущение нежного и твёрдого, как вишенка на креме, соска под своим языком, и почувствовал, как узкие модные джинсы мгновенно становятся ему тесны.
- Чёрт, Дон, - сказал он, мотая головой. – Я смотрю на тебя сейчас, и понимаю, что постоянно хочу тебя. Как маньяк какой-то сексуальный.
Омега смущённо улыбнулся.
- Я не против, родной. Но надо быть осторожными. С этой недели у меня пошёл восьмой месяц.
- Скоро уже, - альфа обнял омегу, прижимаясь к его животу и чувствуя, как невероятная нежность и тепло заполняют его, затопляют с головой, словно он, уставший, погружается в ароматную пенную ванну. Он осторожно погладил Донни по голове, провёл ладонью по гладкой щеке и с едва сдерживаемой страстью припал поцелуем к губам. – Счастье моё, жизнь моя, любимый… Ты со мной, и ты мне ребёночка скоро родишь, поверить не могу. Каким же я был законченным кретином…
- Мэтти, - омега тихонько сжал пальцами руки альфы. – Давай не будем об этом вспоминать.
- Ты не вспоминай, - согласился альфа. – Я бы очень многое отдал, чтобы ты просто обо всём этом забыл. Но я - я буду помнить. Должен помнить. Это мне урок на всю жизнь. Нельзя разбрасываться самым ценным, что у тебя есть.
Омега снова заулыбался:
- Знаешь что? Я решил дать нашему малышу имя Александр Генри. Второе – в честь твоего замечательного деда. Как ты – одобряешь?
- Целиком и полностью! – счастливо засмеялся альфа. – А уж дед будет просто счастлив. Кстати, о мистере Гарри Уэсте. Меня не покидает ощущение, что деду очень симпатизирует наш домоправитель.
- Такой высокий худющий омега?
- Он самый. Лэндис. Интересно, что об этом думает дед – он же не может этого не видеть. Хм, вот было бы здорово, если бы они завели роман! Папаша умом бы двинулся, это точно.
- А что такого?
- Любовь моя, это наши заморочки, тебе, к счастью, этого не понять. Лэндис – слуга, а для таких, как мой папаша, слуги вообще не люди, скорее, вещи. Да чего там, до недавнего времени и для меня так было.
- А что изменилось? – лукаво улыбался омега.
- Всё. Я стал другим человеком. Понимаешь, Дон, вот мы с тобой начали встречаться – и я уже многое пересмотрел в своей прежней жизни, - Мэтт помогал Донни забраться в машину, и таял, глядя, как его возлюбленный, наклоняясь, бережно поддерживает животик. – Потом я потерял тебя, и снова нашёл. Я всё перетряс, перелопатил, и мой мир, вот как бы объяснить тебе… Он стал яснее и проще. Я стал ко всем людям относиться по-другому, ну, будто понял, что у них у всех есть чувства. А у меня самого есть нечто самое дорогое, что я не могу позволить себе утратить. Это ты. Без тебя не будет моей семьи, детей, не будет ничего. И я любой ценой должен удержать тебя и уберечь. Я и раньше понимал это, но абстрактно. А теперь я это прочувствовал наяву.
Они уже ехали по мосту, и Дон, слушая альфу, положил тёплую ладонь на его колено:
- Держать меня тебе не придётся, Мэтти. Я никуда не денусь. А вот насчёт уберечь – можно поподробнее?
Альфа невольно вздрогнул, и посмотрел на своего омегу. У того ни в лице, ни во взгляде страха не было.
- Мне… Я переживаю за тебя. Тебе рожать скоро.
- Ну и что? Это естественный процесс. Доктор Катце уверен, что роды у меня будут лёгкими. Там неоткуда взяться трудностям. У меня всё на редкость удачно складывается.
- Я хотел бы быть с тобой. Хочу увидеть, как наш сын родится. Раз уж большую часть пропустил.
- Зная о твоих планах, ещё насмотришься.
Мэтт рассмеялся:
- Готовься, любимый мой. Это одна из причин, почему я хочу присутствовать при родах – мне надо убедиться, что для тебя это не слишком мучительно.
- Ну, вообще-то это в любом случае довольно сложный процесс.
- Тем более. Я хочу поддержать тебя.
- Да я согласен, - мягко смеясь, сказал омега. – Согласен.
Они провели всё утро и большую часть дня, бродя по центру города, зашли в несколько магазинов. Мэтт был абсолютно счастлив, нежно и гордо придерживал Донни за талию, пропуская его в двери, помогал сесть, покупал лакомства, которые тот уплетал с большим удовольствием. Альфа наконец-то по-настоящему, как в своих мечтах, чувствовал себя мужем Донни и будущим отцом их малыша. Бросая втайне взгляд на витрину ювелирного магазина, где лежали кольца, он думал, что ему не нужно вообще ничего, кроме этого – любить своего омегу, и знать, что это взаимно.
- Я, кажется, потолстел, - сообщил Дон Мэтту, когда они устроились пообедать во французском ресторанчике на открытом воздухе. – Это всё мороженое.
- Это всё ребёнок, - засмеялся альфа. – Дон, ты никогда не был так хорош, как сейчас. Ты самый красивый в мире будущий папа. Как по мне, так тебе бы ещё чуть-чуть набрать. Ты альфочку носишь, ему нужно быть крепеньким и сильным с самого рождения.
- Вот бы не подумал, что ты можешь быть таким заботливым и таким чувствительным. Ой…
- Что?
- Ничего. Малыш толкается. Пихнул меня в печёнку. Или в селезёнку. Но мороженое я всё равно буду.
- Конечно. И печенье. Кофе тебе можно?
- Не стоит. Лучше ройбуш возьмём.
Донни ел десерт, положив одну руку на живот, а Мэтт, забыв про еду, рассматривал его, любовался им и совершенно забыл про свою миссию, возложенную на него дедом и отцом. Всё вокруг казалось ему прекрасным, мирным, гармоничным, рядом с его омегой и будущим сыном не существовало никаких врагов, никакого зла, никаких проблем. Всё это должно было остаться в прошлом и исчезнуть навсегда.