— Именно поэтому ты не вернулась? Потому что не могла перенести потерю ребенка? — спросил он, зарываясь в ее волосы.
— Нет, я не вернулась, так как решила, что больше не нужна тебе. А без тебя мне не нужна была Аргентина. Я подумала, что ты полюбил другую. Моя гордость была уязвлена. Я поступила опрометчиво.
— Но как ты могла сомневаться во мне?
— Мне хотелось верить, но я потеряла надежду. Ты был так далеко, и я не знала, что думать. Я ждала. Долгие годы я верила, что мы увидимся вновь!
— О Софи, почему ты не вернулась? Если бы только ты нашла в себе мужество приехать домой, все повернулось бы иначе. Ты бы увидела, что я схожу с ума от тоски по тебе. Я не знал, где искать тебя. Я бы написал, обязательно написал!
— Теперь я это знаю, но тогда... Я бы ни за что не подумала, что Марии придет в голову уничтожить мои письма.
— Я знаю. Я их не получал, поэтому и ответить не смог. Я понятия не имел, ни где ты, ни с кем. Мария призналась мне в том, что совершила этот безумный поступок, много лет назад. В тот момент она была уверена в правильности своего решения. Она долго мучила себя и потому не стала писать тебе, не могла заставить себя преодолеть стыд. — Он горько улыбнулся. — Я сдался. Мне пришлось это сделать, иначе я довел бы себя до безумия. Я думал, что ты нашла другого. Иначе, почему ты не возвращалась? Затем я увидел Клаудию. У меня был выбор: ждать тебя или начать жизнь заново. С ней.
— Ты счастлив? — медленно вымолвила София.
— Счастье относительно. Я был счастлив до вчерашнего дня, пока не увиделся с тобой в больнице.
— Санти, мне очень жаль.
— Зато я счастлив теперь, как никогда.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
Он взял в руки ее лицо и поцеловал в лоб.
— Мне больно думать, что ты была в Швейцарии совсем одна. Я хочу знать, что ты делала все эти дни. Я хочу наверстать упущенное. Расскажи мне так, чтобы я прочувствовал, как если бы находился рядом с тобой.
— Я все расскажу, Санти. Ты узнаешь о Швейцарии все.
— Тебе надо отдохнуть.
— Я хотела бы провести с тобой всю ночь.
— Знаю. Но ты вернулась. Я мечтал о том, что ты вернешься, каждый день.
— Ты все именно так себе и представлял?
— Нет, я думал, что приду в бешенство, но, когда увидел тебя, мне показалось, будто мы расстались с тобой только накануне. Ты совсем не изменилась. Ничуть, моя королева.
Он посмотрел на нее с такой нежностью, что у нее на глазах выступили слезы.
— Я люблю это старое дерево, — проговорила она, отворачиваясь, чтобы скрыть свои чувства. — Оно видело, как мы росли, как страдали, как любили. Никто не знает нас так хорошо, как дерево омбу.
Санти глубоко вздохнул и сжал ей руку.
— Я никогда не позволяю детям приходить сюда.
— Я знаю. Твой сын рассказал мне.
— Как глупо, на самом деле. Я не хотел, чтобы мои дети жили в мире фантазий. Загадывали желания, как мы.
Она в ответ тоже сжала его руку.
— Я знаю, но для меня это дерево всегда значило очень много. Это наше маленькое королевство. Для меня омбу всегда будет ассоциироваться с детством, безоблачным и светлым. Оно во всех моих воспоминаниях. И потом, мое главное желание оно все же исполнило.
Он рассмеялся. Его печаль развеялась сама собой.
— Наверное, я вел себя глупо.
— Думаю, не будет никакого вреда разрешать детям приходить сюда. Помнишь, как мы карабкались на его ветки?
— Ну, тогда ты была еще довольно спортивной девушкой!
— Тогда?! Да я за несколько песо залезу на самую верхушку.
Они начали подниматься наверх вместе. Когда они нащупали, наконец, под ногами толстую ветку и встали на нее, перед ними открылся божественный пейзаж: солнце, в очередной раз побеждая ночь, собиралось взойти, окрасив кромку горизонта в золотисто-розовый цвет.
Глава 41
Суббота, 8 ноября 1997
София проснулась около полудня от пения птиц, и у нее возникло какое-то странное ощущение, словно последние двадцать три года жизни прошли во сне. Комнату наполняли запахи пампы и эвкалиптовых деревьев. Она пыталась продлить очарование момента. Перенесясь в детство, она почувствовала небывалую легкость во всем теле. София так боялась встретиться с прошлым, так противилась ностальгии, которая могла разбить ей сердце! Но оказалось, что страхи ее были напрасны. Она лежала, как завороженная. Перед ней словно переворачивались страницы ее жизни, но так быстро, что она не успевала, как следует задержаться хотя бы на одной из них. Ей не хотелось вставать с постели. Она так долго отгоняла воспоминания, что теперь, когда у нее появилась возможность пережить детство и юность заново, она с радостью это делала. Сердце Софии просило повернуть время вспять, когда она юной девчонкой вскакивала с постели и мчалась на встречу со своим наставником по игре в поло, Жозе.