— Все так неожиданно. Когда мы увидимся снова? — спросил он ее, пытаясь скрыть, как расстроен.
Он не мог вынести того, что им снова предстоит разлука.
— Я не знаю, папа. Это больше не мой дом, и в Англии меня ждет семья: муж и две дочери, — ответила она, борясь со слезами.
— Но ты ведь ни с кем не попрощалась.
— Я не смогу. Лучше уехать тихо. Я ведь никогда так не поступала! — Она хотела пошутить, но отец даже не улыбнулся.
— Ты часть этой земли, — твердо произнес он.
— Я была ее частью раньше. И мое сердце навсегда будет связано с Санта-Каталиной.
Она взглянула на поля для игры в поло. Отец кивнул и глубоко вздохнул.
— Спасибо тебе, папа, — София коснулась руки отца. Он повернулся, уловив в ее тоне подтекст.
— Ты дал моему ребенку дом и любовь, — сказала она. — Он принадлежит родине, которую я так бездумно бросила однажды.
Пако едва сдерживал слезы.
— Я знаю, что ты поступил правильно, — поспешно добавила она. — Я жалею только о том, что не вернулась вместе с ним, — тогда я не чувствовала бы себя чужой среди своих.
Пако привлек ее к себе, прижав так крепко, что София поняла: он не хочет, чтобы она видела его слезы.
В этот момент в дверях появилась Анна. Вокруг ее усталых глаз лежали темные круги. Она словно смирилась с поражением.
— Мама! — воскликнула София.
Она отстранилась от отца, и тот вытер мокрые от слез глаза.
— Как жаль, что ты едешь, — тихо проговорила Анна.
Она вышла из тени на солнце и протянула дочери руки.
— Мария покоится у Господа, — произнесла она.
София сжала матери руку.
— Я знаю, что она сейчас с дедушкой.
— Ты позвонишь нам? — спросила Анна, и София заметила, что ее голубые глаза наполнились слезами.
— Да. Я хочу, чтобы вы узнали, какие у вас растут внучки.
— Твоя комната всегда будет готова принять тебя, — сказала Анна. — Хотя пора бы там убраться, да?
София кивнула и улыбнулась. В глазах матери она заметила боль и неискупленную вину. Анна хотела бы выразить свои чувства, но ее сдерживала природная холодность. София решила, что должна сама сделать первый шаг. Она обняла ее и поцеловала. Анна не сопротивлялась. От мамы исходило тепло — это ощущение уже забылось за долгие годы. Софии вспомнилось, как мать ласкала ее в детстве. Она вдохнула знакомый запах ее духов. Наверное, ей тоже пришлось несладко? Тяжесть, которая так давила ее, постепенно уходила, освобождая душу для встречи нового дня. Возможно, им надо простить друг друга?
— Я рада, что ты приезжала, — улыбнулась дочери Анна.
Вдруг София вспомнила о письме. Если его отправила не Чикита, то это должна была сделать ее мать — она хотела возвращения дочери. Наверное, Анна подписалась именем Чикиты, поскольку боялась, что иначе София может и не приехать.
— Мама, письмо? Это ты написала? Очень умно.
— Я умею быть хитрой, если надо, — ответила Анна. — Прошу тебя, остановись, не иди со мной.
Анна вдруг небывало легким шагом направилась к дому. Пако заметил, что она преобразилась в одно мгновение. Перед ним была та самая Анна Мелоди, которую он едва не потерял навсегда. В его сердце забрезжила надежда.
Когда она вернулась, в ее руках был пакет. Она вручила его дочери, и та с любопытством начала разворачивать его.
— Открой в машине, — попросила Анна. — Там память о нас всех.
София часто заморгала, так как перед ее глазами все начало плыть.
Пако снова обнял дочь, радуясь тому, что тайна, которую он хранил двадцать три года, уже не лежит тяжелым бременем на его сердце. София поблагодарила его за то, что он подарил Хавьеру любящих родителей, за то, что ее сын был среди своих в Санта-Каталине.
София обняла отца в ответ, зная, что пройдет немало времени, прежде чем она увидится с ним вновь. Она еще раз взглянула на дом, который был ей родным когда-то, и, хотя она покинула его, он останется в ее сердце навсегда. В ее памяти запечатлелась та жизнь, где не было места ни обидам, ни вражде, и это чудесным образом успокоило душу Софии. Мария, которая улыбалась, окруженная цветами и сладкими ароматами, тоже осталась в той жизни.
София села в машину и помахала родителям в последний раз. Они узнали свою дочь, преодолев отчуждение и боль. Она нетерпеливо разорвала красную упаковочную бумагу, размышляя о том, что такого могла дать ей мама. Когда она увидела черный кожаный ремень с серебряной пряжкой, на которой были выгравированы ее инициалы, из глаз у нее потекли слезы.