— Да, ничего себе секреты, дедушка.
Она захихикала. После нескольких глотков София уже перестала ощущать холод. Более того, прошла и злость на Августина. Теперь ей нравились все: и мама, и папа, и Августин, и Рафаэль. У нее кружилась голова, и она чувствовала себя безмерно счастливой. Все стало казаться таким простым. Она стала смеяться непонятно чему. Дермот начал рассказывать ей всякие истории из «ирландских времен». София слушала в пол уха. На ее лице застыла улыбка. Потом Дермот решил научить ее нескольким ирландским песням.
— «Я встретился с нею в красивом саду...» — затянул он.
В том состоянии, в котором была София, ей показалось, что у него самый прекрасный голос, который ей только доводилось слышать.
— Ты настоящий ангел, дедушка. Настоящий ангел, — нетвердым голосом пробормотала она, и ее глаза затуманились.
Они не знали, да и не очень-то заботились о том, сколько времени провели в сарае. Как только Дермот осушил бутылку до конца, они решили отправиться домой.
— Шшшш! — приложив палец к губам, прошептала София, однако руки ее не слушались, и вместо этого палец коснулся носа.
— О! — удивленно воскликнула она, глядя на то, как дрожит палец.
— Не вздумай издать хоть звук, — предупредил внучку Дермот. — Ни единого слова!
Он громко расхохотался.
— Девчонка, я просто не могу поверить. Ты выпила всего несколько глотков, и что с тобой стало?
— Шшшш! — снова произнесла она, цепляясь за него, чтобы удержать равновесие. — А ты выпил целую бутылку. Удивительно, как это ты все еще стоишь на ногах. Целую бутылку! — с чувством повторила она.
Они медленно направлялись домой в сумерках.
— «Я встретился с нею в красивом саду...» — снова запел он, и София стала подпевать ему не в такт.
Когда они подошли к двери, та вдруг открылась сама собой.
— Сезам, откройся! — воскликнул Дермот.
— Бог ты мой! Сеньор О'Двайер! — запричитала Соледад. — Сеньорита София!
Она не могла поверить своим глазам. София стояла вся раскрасневшаяся и с глупейшей улыбкой на лице.
Соледад быстро спровадила ее в комнату. Дермот поковылял в другом направлении. Когда он проходил мимо Анны через гостиную, Соледад услышала, с каким ужасом вскрикнула хозяйка.
— Боже милосердный! Отец! — начала кудахтать Анна.
Затем послышался треск и грохот. Очевидно, пустая бутылка упала и разбилась о кафель. Соледад не стала слушать, что будет дальше, и тихо притворила за собой дверь.
— Дитя мое, что ты натворила? — воскликнула она, когда они оказались в безопасной тишине ее опрятной комнаты. София лишь ухмыльнулась в ответ.
— «Я встретился с нею в красивом саду...» — запела она.
Соледад стащила с нее одежду и набрала горячей воды в ванну.
Потом заставила ее выпить стакан воды, смешанной с солью. София наклонилась над туалетом, ее вырвало, и она словно избавилась от охватившего ее огня. Сначала спиртное дало ей ощущение безграничной свободы, но оно быстро прошло, оставив лишь горький привкус и чувство жалости к себе. После теплой ванны и чашки горячего молока Соледад уложила Софию в постель.
— О чем только ты думала? — На румяном загорелом лице Соледад появились морщинки.
— Я не знаю. Так случилось, — простонала София.
— Тебе повезло, что ты опьянела всего от нескольких глотков. Сеньору О'Двайеру придется помучиться, прежде чем он протрезвеет, — воскликнула Соледад. — Я пойду сказать сеньоре Анне, что ты плохо себя чувствуешь.
— Ты думаешь, она поверит?
— А почему бы нет? От тебя уже не пахнет спиртным, так что тебе просто повезло, что ты не попалась. Представляешь, какие неприятности могли бы тебя ожидать?
— Спасибо, Соледад, — тихо вымолвила София, когда горничная направилась к двери.
— Я уже привыкла к тому, что мне приходится покрывать твоего дедушку, но я и подумать не могла, что когда-нибудь придется покрывать тебя, — буркнула она, и ее тяжелая грудь заколыхалась под униформой.
София уже почти заснула, когда дверь отворилась и вошла Анна.
— София, — тихо позвала она дочь. — Что с тобой? — Анна пощупала лоб девочки. — Похоже, это лихорадка. Бедняжка.
— Мне будет лучше утром, — пробормотала София, виновато выглядывая из-под одеяла.
— В отличие от твоего дедушки, которому и завтра будет плохо, — резко отозвалась Анна.
— Он тоже заболел?
— Заболел? Думаю, сейчас ему хотелось бы быть скорее больным, — уперев руки в бока, устало ответила Анна. — Он снова пил.