Я отворачиваюсь, думая, что делать дальше.
Иду прочь, чтобы не видеть через витрину, как свекровь высокомерно рассчитывается с продавцом за две банки сметаны и творог для сына.
Злюсь на себя, за то, что потратила на этих людей столько времени. А оказалось, даже не нужна им, не интересна, и меня не хотят слышать. Они ко мне равнодушны. Я была нужна, пока делала повседневные дела, которые не на кого было спихнуть.
Все бесполезно!
Я иду и чуть не плачу, понимая, что выхода-то и нет.
Суд я вряд ли выиграю. Игорь со свекровью мне на встречу не пойдут. На ребенка им просто наплевать по сути. Может и будут заботиться, но не сверх того, чтобы соседи не вызвали опеку. Развивать, любить — этого не будет. Это я его вырастила!
А «покупать» ребенка у Игоря за регулярные отчисления — идея не из лучших. Он так и будет доить меня, имея возможность в любой момент забрать Сеньку обратно по закону. Начнет шантажировать или мстить за то, что уехала, постоянно дергая за нервы, как за ниточки.
Выхода просто нет…
В этот момент я останавливаюсь от внезапно пришедшей в голову мысли. А ведь у Сеньки не одна бабушка… Есть ведь и родители его настоящей умершей мамы.
Что если поговорить с ними? Уговорить их забрать Сеньку, оформить опеку и передать ребенка мне. Ведь они родные по крови и имеют какие-то права. Уж во всяком случае больше, чем я.
Да, раньше они Сенькой не интересовались.
Но нужно хотя бы поговорить с ними. Использовать все шансы, прежде чем опускать руки.
Как их найти?
Игорь контактов бывших родственников точно не даст, можно даже не рассчитывать. Поискать в записных книжках дома? Там может и не оказаться контактов. Я даже не знаю, как мама Сеньки выглядела, как у нее была фамилия.
С кем бы мне поговорить? С однокурсниками Игоря? Его друзьями? А это теплее… Осев дома он растерял всех друзей и знакомых, но раньше у него был обширный круг общения.
Вернувшись домой, я обшариваю все старые записи и соцсети, пытаясь найти тех, кто знал Игоря до меня. И нахожу несколько парней и девушек, с которыми мы общались когда-то в одной компании.
Одна из них — Люба, как раз была онлайн.
Я пишу ей, излагаю просьбу: «Ты не можешь вспомнишь, знала ли ты девушку Игоря, которая была до меня? У них родился ребенок. Я хочу узнать, кто она». Подумав, добавляю, чтобы не будоражить неожиданным письмом: «Сеньке для документов надо, а сама информацию не могу найти».
Она отвечает через минуту:
«Близко не дружила, мы совсем недолго общались, но помню ее. Какая информация нужна?»
Я с облегчением выдыхаю, думала, все будет сложнее.
«Имя, фамилия. Домашний адрес. Родственники, если кого-то знаешь».
«Татьяна Кузнецова. Адрес не дам, но знаю, что у нее отец живет где-то на Сталелитейной, если хочешь, спрошу».
«Очень хочу!»
Через полчаса у меня есть не только адрес, но и телефон. Кошусь на часы. Как раз успею, прежде чем заберу Сеньку из сада.
Выдыхаю, стараясь не волноваться перед звонком, но набираю номер родного дедушки Сеньки.
— Алло?
Голос у него не особенно старый. Впрочем, это молодой дедушка — ребенок у его дочки родился очень рано.
— Здравствуйте, вы меня не знаете… Я жена Игоря, воспитываю Арсения, сына вашей дочери Татьяны. Мы можем поговорить? Это очень важно.
— Жена Игоря? — переспрашивает он. — С Арсением что-то случилось?
— Нет-нет… Я хочу с вами поговорить о внуке. Мы можем встретиться?
Он вздыхает, но не раздраженно, а устало.
— Только вечером. После семи.
— Тогда мы придем вместе, — говорю я, подсчитав, что к тому времени должна буду забрать Сеньку из сада.
Он диктует адрес, и мы прощаемся.
Интуиция подсказывает, что мне ничем не помогут, но все же в шесть я собираюсь и иду за Сенькой.
— Сегодня домой не пойдем, а сходим в гости, — говорю я сыну.
— К кому?
Я запинаюсь.
Не могу сказать правду, он думает, что я его мама и моих он знает.
— К одному дяде. Моему знакомому.
Сенька пожимает плечами и спокойно идет со мной рядом. Сталелитейная совсем рядом, минус один — это очень скучная улица. Кроме бывших заводских общежитий там ничего нет.