Дедушка Сеньки встречает меня у подъезда. Ему едва ли можно дать пятьдесят. Он похож на бывшего заводчанина — крепкий, в морщинах. Одет неплохо, видно, что семья не бедствует.
— Здравствуйте, — я подхожу к нему.
Дедушка добродушно смотрит на ребенка.
— Это ты Арсений? — улыбается он.
— Да. Добрый вечер.
Я не успела предупредить, что он не знает биологическую маму, но, к счастью, Сенька косится на детскую площадку, и я с облегчением его отпускаю.
— Извините, он про вас не знает. Игорь ему не сказал про Татьяну, я появилась, когда Сеньке было полтора года, он считает мамой меня.
— Давайте присядем, — предлагает дед.
Мы располагаемся на скамейке. Детская площадка прямо перед глазами, и удобно наблюдать за ребенком, исследующим шведскую стенку.
— Таня когда забеременела, решила ребенка оставить. Ушла к Игорю жить, — вздыхает он, и слышно, как ему не нравилась эта затея. — Хотя я говорил, что рано тебе, доучись сначала. Куда в таком возрасте рожать. Был бы еще муж нормальный… Но Игорь. Ни образования, ни работы.
Тут я была согласна.
Игорь ему не нравился. Отец Татьяны — мужчина взрослый, скорее всего, сразу его раскусил, а не пребывал в розовых очках, как я. Видел, что он из себя представляет.
— А от чего она умерла? — осторожно спрашиваю я.
— От воспаления легких.
Он молчит, но фраза какая-то недосказанная.
— Это моя вина, — вдруг говорит он, и я поднимаю испуганные глаза. — Она позвонила, сказала, что заболела. Просила прийти. А я весь в работе, семья… Говорю, пусть Игорь поможет, она же не одна там…
Он замолкает, а мне становится страшно — это какой-то леденящий ужас, который вползает под кожу от понимания, что произошло. Я просто хорошо знаю Игоря. И представила, что значит оставить на него больную маму с малышом. Когда я болела от Игоря сложно было добиться, чтобы он сходил в аптеку или магазин. Ее убило их равнодушие.
— Давайте зайдем, — предлагает он.
Мы с Сенькой заходим к дедушке. У него двух комнатная квартира, уютная — чувствуется женская рука.
— Чай будешь с печеньями? — спрашивает дед.
— Буду, — Сенька садится за стол.
Дед заваривает черный чай, накладывает на блюдце бублики, конфеты и печенье. Затем приносит альбом и показывает несколько фото.
— Татьяна.
На снимке девушка лет восемнадцати, красивая и счастливая, как солнышко. Сенька безумно похож на нее. У меня щемит сердце при мысли, что такая юная девочка умерла так рано. И почему — потому что не помогли вовремя, не уделили внимания. Сглатываю горький ком.
— Сень, не хочешь посмотреть телевизор?
После того, как отсылаю сына в комнату, перестаю «держать лицо». Я пришла с проблемой и это заметно: боль в глазах, между бровей появляется морщинка.
— Мне нужна ваша помощь.
— Какая?
— Я хочу развестись и уехать. Игорь не работает, а мне нужно двигаться дальше. Проблема в Сеньке. Я не могу его забрать.
— Игорь — отец, — замечает дедушка. — Вы ничего не сделаете.
— Я знаю. Поэтому и хочу попросить вас, попробуйте установить опеку над Сенькой. Будет адвокат, будет все. Я заберу его в Москву. Я не могу его оставить, он считает меня мамой… А Игорь… Вы его знаете. За Сенькой только я ухаживала.
— Даже не знаю… — дед отводит глаза. — Неожиданно это как-то.
— Я боюсь, что если уеду — с таким же равнодушием, как к вашей дочери, они отнесутся к ребенку. А я о нем позабочусь, как заботилась все эти годы.
— Вам это зачем? Он же не ваш сын.
— Он думает иначе. Мы любим друг друга.
Дедушка задумчиво хмыкает.
— Дадите мне пару дней на размышления? Хочу поговорить с матерью Игоря об этом.
— Бесполезно, я пробовала.
— Посмотрим, может быть, я сумею повлиять.
Глава 11
Мы с Сенькой возвращаемся домой. Мне уже чуть спокойнее.
— Зайдем в магазин? — предлагаю я.
Выбираем простые продукты на ужин: творог, молоко, когда вдруг звонит телефон.
— Камилла Андреева?
Незнакомый мужской голос.
— Да, — я прижимаю телефон плечом, выкладывая продукты на ленту.
Сенька, видя это, бросается помогать. Я отступаю, наблюдая, как он выкладывает пачки творога, яйца и кефир.
— Недавно вы проходили собеседование на должность личного помощника. Вас ждет второй этап собеседования, когда вы готовы встретиться?
Я замолкаю от удивления.
— Простите, а вы кто?
— Эйчар непосредственного начальника Олега Давыдова.
Голос даже не дрогнул. Как с военным разговариваю.