Форкар улыбнулся, прищурил глаза:
— А зачем мне охрана? Так что мой брат в Талоне? С Йакситосом?
— Мы так считаем, — ответила Тийя.
— Видела его?
— Нет. Видела тэльфа, которого он убил, — поджала губы. — Стех безумен.
Форкар залпом допил вино, отставил стакан и притянул Тийю ближе. Она легла головой ему на грудь, прикрыла глаза, точно кошка на руках у хозяина. У Лордана дернулась щека.
Отсутствующий взгляд Смотрящего был устремлён в пустоту, пальцы безотчетно гладили темные волосы девушки.
— Брат всегда был безумен, — не глядя ни на кого, заговорил Форкар. — Он был мечтателем. В наше время что это, как не безумие? Рудимент, оставшийся от лучших эпох. Он назвал меня трусом и отправился в подземелья Хекта. Надеялся спасти кого-то, уничтожив Йакситос, — скривил губы. — Думал, что может изменить мир к лучшему. И вот как получилось.
— Ты оказался прав. — Тихо сказала Тийя, ладонь нежно гладила его по груди.
— Прав? — Форкар покачал головой. — Я всегда был трусом. В трусости нет правды.
— Неожиданная исповедь, — фыркнул Лордан. — И что значит «рудимент»?
Форкар посмотрел на него так, будто забыл, что он все еще тут, и ничего не сказал. Гроза заканчивалась. Скоро можно было трогаться в путь.
17 глава
Дождь едва моросил — тонкие, жемчужные нити, соединяющие небо и землю. Ветер свежий, сладкий, дурманящий стлался над степью.
Двигались медленно — дорогу развезло — и руин трое всадников достигли только к первым сумеркам.
Если раньше у Лордана и оставались сомнения, то теперь они рассеялись. И он не знал радоваться этому или нет. Три лошади встретили их у разлома в стене настороженными взглядами. Одна из них принадлежала Фен.
— Давно они тут?
— Судя по следам, — Лордан закусил щеку. — Около суток. Как только звери до них не добрались…
В густой, почти осязаемой тишине они вошли в расселину в стене: первым Форкар, замыкал процессию Лордан. Прежде чем шагнуть в черноту проема, Тийя, не оборачиваясь, протянула руку и сжала его запястье.
По ту сторону был летний полдень. Дрожал маревом воздух над грудами битого камня. Ни ветерка, ни звука, только привкус пыли во рту. Липкий пот по спине и ощущение чужого взгляда в затылок.
Форкар скинул плащ, распустил тесьму на рубахе.
— Мы все еще в этом мире? — нахмурившись спросил Лордан. Следуя примеру Смотрящего он сбросил куртку.
— А разве существует еще какой-то?
— Не удивился бы…
— Город по-настоящему опасен, — вступила в разговор Тийя. По мнению Лордана распахнутый ворот ее туники открывал слишком много. — Он питается силами тех, кто попадает в него.
Лордан молча смерил ее взглядом и повернулся к Форкару:
— Дальше делаем так: я поищу следы Стеха, а вы ждете меня здесь.
— Эти сгодятся? — снисходительно улыбнулся Форкар, кивком указывая на меловые отметины на стене — глаз и стрелку.
Лордан выругался про себя и сплюнул под ноги. Оставалось радоваться хотя бы тому, что нарисованы они были не кровью. Кожаная Маска ждал их и очень старался, чтобы гости не сбились с пути. Он все спланировал: заманил их в пустоши, проложил путь, с которого сбился бы только слепой. Зачем?
Лордан смерил Форкара задумчивым взглядом. На первый взгляд, оружия при нем не было. Что могло означить только одно — он его хорошенько припрятал. Как водится в таких случаях, для неожиданного удара исподтишка. Он почти готов был поспорить, что что в сапоге у Смотрящего находится отравленный кинжал — подобные типы любили подлое оружие.
— Не боитесь?
Взгляд ярко-голубых глаз скользнул по Лордану:
— Чего?
— Брата.
У Форкара дернулось веко — всего лишь миг слабости, но раньше Смотрящий и такого себе не позволял.
— Стеху ведь вы нужны. Разве не понимаете?
Ответа Лордан так и не дождался. Смотрящий развернулся и двинулся в глубь города.
— Думаешь это ловушка? — Тийя поймала Лордана за рукав.
— Очевидно, — бросил он не останавливаясь. Он не злился, просто… говорить с ней было не о чем. — И если эти двое поубивают друг друга, то я буду не против. — он вдруг понял, что всем сердцем желает, чтобы Кожаная Маска стер высокомерное выражение с лица Форкара. Пусть даже его же кровью.
Тронная зала тонула в холодных серых сумерках. Рассеянный мутноватый свет лился не из окон — те были затянуты вязкой клубящейся тьмой — а от трона, возвышавшегося в центре залы. К нему вели три высокие ступени.
Фен застыла в дверях, с трудом удерживая себя от бегства. Это место внушало ужас. Здесь дремало нечто несоизмеримо древнее, хищное, голодное. Стлалось по гладкому, как стекло, полу, касаясь кончиков ее сапог, обвивало их, поднимаясь выше, выше, выше… готовое затянуться петлей на шее…
— Фен, — Сэт взял ее за руку, отгоняя видение. — Все в порядке?
Она только вымученно улыбнулась и кивнула.
— Если ты передумала…
— Нет, — прошептала Фен сдавленно. — Я не передумала. Пошли.
Стех остановился у трона и казалось внимательно его рассматривает. Массивное кресло было оклеено костяными пластинами, с вырезанными на них моментами триумфа: павшие города, склонившие колени народы. А в самом изголовье зияла дыра — место, предназначенное для Йакситоса, ныне покоившегося где-то в Ветреных Холмах.
— Ты готова? — спросил Стех не оборачиваясь.
— Что будет после того, как вы заберете мою силу?
Он ответил не сразу. Фен потянулась к нему мысленно, пытаясь прочесть чувства и ощутила неуверенность, скрытый страх и горечь.
Стех обернулся. На бледном лице алели борозды старых шрамов. Облизнул белые губы:
— Отпущу тебя. Если останешься жива. И его отпущу, — мотнул головой в сторону Сэта. — Если Талон примет мою силу и очистится.
— Чего вы боитесь?
Он не ответил. Стянул обвязанную вокруг бедер рубаху и надел, неторопливо заправил в штаны. Наклонился, вытащил из сапога короткий кинжал и жестом поманил Фен.