Спустился по лестнице, сплюнул кровь и растер ногой по иссушенной земле.
Лордан склонился над рекой, брызнул в лицо ледяной водой. За спиной высились руины Хекта. Фен с Сэтом уехали, Форкар с братом остались внутри, а Тийя пропала. Ни ее, ни лошади, ни следа — ни чего.
А он сидел на корточках у воды, освещенной прозрачным утренним солнцем, и не знал, что делать. В груди разрасталась болезненная пустота. Он смертельно устал. Лечь бы, закрыть глаза и проснуться дома. Только где он был его дом?
Пальцы занемели от холода. С волос, щекоча шею, заливались за воротник ледяные капли. Лордан до боли надавил на глаза ладонями, шумно выдохнул и поднялся рывком — ноги заскользили по грязи, оставшейся после ливня, и он упал в нее задом. Со злостью ударил кулаками. Во все стороны полетели брызги.
— Кхм-кхм…
Он резко обернулся, прищурился от бившего в глаза солнечного света — Тийя высилась перед ним, держа за уздцы лошадь:
— Ты и впрямь как ребенок, — скривила губы, но не улыбнулась.
— Я думал, ты уехала, — он поднялся, не отводя от нее взгляда, словно боялся, что стоит моргнуть, и она исчезнет.
— Я и уехала. А потом поняла, что буду жалеть, если не попрощаюсь с тобой, — Тийя пожала плечами. — Только теперь вот не понимаю, зачем вернулась. И сказать-то нечего.
На ее правой руке искрился перстень с камнем.
— Дорогой, наверное, — зачем-то сказал Лордан.
— Бесценный. Как память.
Они замолчали. В наступившей тишине плескалась вода, кричали над головой птицы, привлеченные оживающим городом, что раньше был для них недосягаем. Большой черный ворон уселся на стену, разглядывая людей блестящими глазами.
— Куда ты теперь?
Тийя мотнула головой:
— На юг, наверное. Домой.
— Домой… — как эхо повторил Лордан.
— Где-то там я родилась. Жаль не помню, где именно. А ты?
— Что я? Задание выполнено — я свободен. Попрощаюсь с Фен, — он запнулся. — И вернусь в королевство. Домой.
Она понимающе кивнула:
— Ты правильно сделал, что отпустил девочку, — и не весело усмехнулась. — Грустно только, что я с этого ничего не получила. Ну, прощай, Дан.
— Хочешь, я тебе провожу? — спросил он, глядя Тийе в спину.
Она обернулась не сразу. Молча встретилась с ним взглядом — на дне темных глаз, как в омутах, тонули солнечные блики.
— Куда?
Он закусил свежую ранку на щеке, ощутил во рту вкус крови. Отвел взгляд и вновь посмотрел на Тийю, неуверенно улыбнувшись уголком рта:
— До дома.
Эпилог
Губы Сэта были теплыми и нежными, легкая щетина слегка царапала щеки, но Фен этого почти не ощущала. Она растаяла в его крепких, заботливых объятья, потеряла себе. Думать было тяжело. Думать просто было не нужно. Голова наполнилась густой сладкой патокой, она же струилась по венам, устремляясь к плотно сжатым бедрам. Низ живота сводило приятной истомой, но Фен не торопилась, хотелось вкусить до дна этого сводящего с ума томительного ожидания.
Она посмотрела на Сэта, склонившегося над ней, и увидела в его глазах себя. Распластанную, беззащитную, с набухшими остриями сосков, с бесстыдно раскинутыми ногами. Нестерпимо хотелось обнять его, прижать к себе, ощутить тяжесть его тела. Волна мурашек пробежала по позвоночнику. Стон вырвался из приоткрытых губ внезапно. Наслаждение, томительное, на грани боли переполняло ее.
Фен коснулась его плеч, провела по рукам, по спине, ощущая под ладонями перекатывающиеся, напряженные мышцы. Губы скользили по ее щекам чуть уловимыми движениями, скорее лаская дыханием, дразня, распаляя сильнее. Сэт провел языком по шее, вызывая новую волну мурашек. В животе стянулась тугая пружина. Фен выгнулась, потянулась с нему в отчаянном порыве прижаться, коснуться болезненно-возбужденными сосками его груди.
И Сэт подхватил ее, обнял, и вот она уже сидит у него на коленях, а его руки сжимают ее грудь. Упругую, отяжелевшую. Сжимают до боли, трут выпуклые венчики сосков. И вот уже припадают к ним губами, вбирая в рот, посасывая.
Голова закружилась, кровь прилила к щекам. Она откинулась назад, придвигаясь бедрами с нему, к горячему затвердевшему естеству. Сэт притянул ее к себе, мягко толкнулся и вошел. Неспешно, растягивая их общую сладкую пытку. Фен стонала, задыхалась — жар, оглушающий, сводящий с ума разливался между ног, все усиливаясь с каждым толчком…
Вокруг шелестела высокая трава, а над головой раскинулось безбрежное небо. Сэт говорил, что море такое и по нему так же ходят барашки-облака. Скоро она сама увидит его. Дурманящее пахло первыми летними цветами. Сплетенный из них белоснежный венок лежал рядом — Фен протянула руку и коснулась его кончиками пальцев. Вторую запустила в волнистые волосы Сэта. Он лежал рядом, ткнувшись ей в шею, и его горячее дыхание обжигало кожу.
Путешественники, направлявшиеся в сторону королевства, спрашивали, правдивы ли новости о возрождении Талона, что доходили до них. «Правдивы, — кивала Фен. — Город оживает, начинает отстраиваться — обязательно загляните туда. Там вам могут предложить древние артефакты, обретшие новые силы». «Ну и горло промочить там вы тоже сможете, — добавлял обычно Сэт, и в голосе его тогда проскальзывала ледяной сарказм. — Вино они не разбавляют и шлюхи у них чудесные, и то и другое поставляют из самого Хекта, а там плохого не предложат».
Насколько Фен знала, Форкар со Стехом помирились, во всяком случае, первый сам вызвался помогать брату.
Лордан вернулся в королевство, но сказал, что летом собирается отправиться на юг по делам. Сейчас он, наверное, тоже в пути. При воспоминании о нем в груди болезненно сжималось сердце. Но она вернется и они снова увидятся. Когда-нибудь. А пока… впереди простиралось бескрайняя зеленая равнина, а где-то за ей — море и новые земли, древние города, что не пали в войнах древности.
Фен была счастлива и свободна.
Конец.