— Мам! — покрываюсь красными пятнами от стыда. — Мне не пять лет!
— Не пять ему, — взвинчивается. — Почему наша красавица не носит на пальчике колечко, а мама не видит на УЗИ внуков?!
— Уль, перегибаешь, — прыскает папа в кулак то ли от смеха, то ли от неловкости.
Вздыхаю. От стыда готов провалиться сквозь землю.
Мы та еще семейка.
Хотел маминого внимания? Греби сполна. Спасибо, что на водопаде с нами свечку не держала. А то с нее станется.
Но Марину происходящее забавляет. Смеется, не отрывает от меня любопытного взгляда. Надувается, как воздушный шарик.
Кошусь на довольного Артема Денисовича. Радуется, когда дочке весело. Поэтому клоун в качестве зятя его устраивает.
Клоун так клоун.
Повинуясь порыву, подхватываю Марину на руки и под ее удивленный визг переступаю порог.
— Мам, скажи ей, — забавно вытягиваю губы. — Она не соглашается замуж идти.
— Тогда придется по старинке. В багажник, — внезапно выдает задумчивый папа.
Смотрим на него, а через секунду дом сотрясается от нашего хохота. Только я слышу заветное «да», которое Марина шепчет на ухо.
Эпилог
— Сто лет здесь не был, — вдыхает полной грудью Олег и с хрустом потягивается. — Блядь, затекло все. Жара адская.
— Не гунди, как дед, — хмыкает Женя, затем пинает брата в плечо. — Но душновато, да.
— А мне нравится, — с удовольствием щурюсь.
Не лукавлю. Больше нет ни причин, ни желания притворятся кем-то другим. Я люблю и любим такой, какой есть. Друзьями, семьей. И самой важной девушкой в моей жизни.
За небольшой промежуток времени Краснодарский край стал мне родным. Пару раз мелькнула шальная мысль перебраться следом за родителями. Они, к слову, решили половину года проводить здесь, а половину — в Москве.
Но, хорошо подумав, понял, что никто не запрещает нам с Мариной вести кочевой образ жизни. Хоть на два города, хоть на три. В мире много прекрасных мест, чтобы оставаться где-то на постоянной основе.
Но за несколько недель подготовки к свадьбе я соскучился по морю и яркому солнцу.
— Дракон прилетел, — раздается за калиткой знакомый голос. Следом появляется довольная мордочка мартовского кабана.
За ним, собственно, и приехали. Команду на выкуп собираем. А свидетель отсыпается у мамки в гостинице на другом конце Джубги. Забил, сучара, хер. Он должен мне помогать со сборами, а не я ему.
— Напомни, почему он свидетель? — лениво зевает Олег.
Отчетливо слышу ревнивые нотки в голосе. Забавно. Большой и страшный мужик, а обиделся как ребенок.
— Свидетель должен быть не женат, — отвечает за меня Женя и пролистывает что-то в планшете. — Мне тут список правил скинули, мог бы разок прочитать. Где-то здесь... А, вот! «Свидетель и свидетельница должны переспать друг с другом в первую ночь после свадьбы».
Женя замолкает, Олег ржет. По его хитрющему взгляду понимаю: знает о правиле.
Батя говорит, что свадьба нужна по традициям, — мы делаем.
Смысл постепенно доходит до заспанного Димы.
— Нашли, блядь, проститутку, — фыркает недовольно и распахивает перед нами дверь. — Не то чтобы я против, но...
— Там и девушка ничего, — хмыкает Олег, и получает немедленный подзатыльник. От меня.
— Женатый человек, как не стыдно, — поучительно трясу пальцем. — Еще раз, и ее величество получит аудиозапись. Что останется, так уж и быть, закопаем.
— Я с формами люблю. Шикарнее. Там, простите, ущипнуть не за что. Смотрел уже, — бурчит Дима.
Его шаги утихают на втором этаже, а Женя напрягается. Думает о верхних девяносто, которые принадлежат его жене. Их он рьяно защищает от каждого мимо проходящего столба.
Только мне не до него.
Неприятно тянет под ребрами, когда вспоминаю про Лику. Чувство вины кусает за загривок. Она не заслуживает ни такого отношения, ни обращения с ней. Теперь наблюдаю за ее жизнью издалека, чтобы совесть не грызла.
Периодически вспоминаю слова Олега про Марину: «В некотором роде я отвечаю за нее».
Понимаю его. Теперь.
С Олегом у нас состоялось несколько сложных разговоров. Он тщательно отнекивался и уходил от темы Марины, мол, прошлое — это прошлое. Но, когда я заговорил про наши с Леной отношения, не удержался.
В итоге мы подрались. Дважды. На третий раз вмешалась Аня.
Выдала пиздюлей, затем заперла нас в моем винном погребе и не выпускала, пока не утихли. Взволновала не моя побитая морда и уязвленное самолюбие, а тот факт, что Олегу нельзя пить. Думал только об этом, пока мы расковыривали раны прошлого.
Аня выбрала удачное место.
В итоге я понял, что больше не ревную Марину к Олегу. И стал присматривать за Ликой. Многие перемены в ее жизни радовали и дарили надежду. Но следов мужчины у нее я так и не обнаружил.
Беспокоить бывшую невесту и Марину излишним присутствием я не могу. Помню, какими глазами моя будущая жена смотрела на Олега. Быть рядом — значит давать надежду. Лживую. Больше я так не поступлю.
— Есть у меня одна знакомая, — задумчиво тяну, когда под бессмысленный треп мы покидаем гостиницу вместе со свидетелем. — Как ты любишь.
— Чего ждешь? Подкинь номерок, — щелкает жвачкой и поправляет авиаторы Дима. На его губах расцветает дьявольская улыбка.
Осекаюсь, качаю головой.
Нет.
Дима молод и горяч, а с Лики хватит потрясений. Хуевый из меня купидон. У Лены с Олегом лучше получается.
Или просто не время.
— Не, парень, — хмыкаю и бью его по плечу. — Подрастешь — поговорим. А пока рано.
— Сто рано? — высовывает белобрысую голову в окошко Кирилл.
— Сынок, закрой окно, — щелкнул его по носу Женя и вдыхает полной грудью. — А все-таки Лева прав. Есть здесь что-то такое. Мы, кстати, с Аней в этих краях познакомились. Помню....
— Мы знаем! — хором осекаем, включая закатившего глаза Кирилла.
— Сегодня моя свадьба, Лазарев. Не тяни одеялко на себя, дует, — пихаю нахохлившегося Женю. — Поехали выкупать невесту?
Весь переполох, вопреки опасениям, проходит быстро, задорно и весело. А ведь свадьба практически трезвая!
Лена и Аня беременны, мы с Мариной от волнения не можем капли в рот взять; Олегу и Жене пить нельзя.
Отрываются только свидетели и родители. Особенно радует безмолвный спор папы с Семеном Вениаминовичем. Старые друзья сидят по две стороны Артема Денисовича и не разговаривают, а используют тестя в качестве передатчика.
Один уверяет, что другого вообще не звали на свадьбу. Второй, что он к племяннику приехал, а не к нему.
Когда звучит повторное согласие, из головы вылетает мысли обо всех присутствующих.
— Я люблю тебя, — шепчет Марина в миллиметре от моих губ, пока мы стоим под аркой с подсолнухами. — И маленького Левицкого.
— Ну, Левицкий не такой уж маленький, — шикаю, пока никто не слышит, а она громко смеется.
Замираю. Осоловело моргаю, ищу в ее глазах ответ на немой вопрос.
Неужели...
— Мари, мы... — не верю своему счастью.
Кивает, забрасывает руки на шею.
— Поздравляю, Александр Николаевич. Скоро вы станете папой.
Папой.
Я.
Хлопаю ресницами, сердце грозит ускакать далеко за экватор.
— Так и будем стоять? — раздается возмущенный выкрик Олега.
— Ты тоже считаешь, что это неприлично? — добавляет весело Лена.
— Мы на свадьбе или похоронах? — подхватывает Женя.
— Сыночка, ты целоваться разучился? Маме скачать пособие?
— Ульяна Маратовна, ему не поможет, — кряхтит Аня. — Саша, ау!
— У жениха солнечный удар.
— Я давно заметил, что он ударенный, — хмыкает Артем Денисович.
Веселое шушуканье проносится в толпе гостей, а я подхватываю Марину на руки и, не сдерживая эмоций, впиваюсь поцелуем в приоткрытые губы.
— Давай сбежим, — хриплю.
— Только на этот раз шантажировать буду я, — игриво шепчет она. — Есть у меня парочка снимков.
— Засняла Левицкого-младшего?
— В самых заманчивых ракурсах.