- Еще два года, - вздохнула я.
Нам принесли еду, прервав светскую беседу, и мы были слишком заняты трапезой, чтобы разговаривать. Молчание было довольно дружелюбным, не таким неловким, как раньше, и я задавалась вопросом, как получилось, что я провожу вечер в Нью-Йорке с Диего Риверо. Жизнь, несомненно, работает таинственным образом.
Но я чувствовала, как что-то разворачивалось внутри меня, когда мы ели, и делали это, без споров и ссор. Это что-то было безымянным, и я задумалась об этом. На самом деле меня интересовало гораздо больше. Я задумалась обо всем, что он мне наговорил, обо всех его оскорблениях и суждениях, и мне вдруг захотелось открыть эту тему снова...
И все же мне не хотелось портить этот момент. Я не хотела снов ругаться. Он извинился, признался в своих ошибках, платил за ужин, чтобы помочь нам стать вежливыми друг с другом из-за того, чтобы у нас теперь были общие друзья, и я не должна рисковать этим, снова возвращаясь к прошлому.
Диего Риверо был загадкой с самого первого дня, страшной загадкой, которая преследовала меня больше, чем я когда-либо призналась бы себе, не говоря уже о ком-либо другом, и слова внезапно оказались на грани того, чтобы выплеснуться наружу, нуждаясь в словах, в том, чтобы быть услышанной, чтобы получить какие-то объяснения.
Потому что, что бы он ни сказал в пылу в тот день у входа в "Старбакс", когда мы устроили публичную ссору, я не приняла это за чистую монету. В его поведении было нечто большее, чем просто неверное истолкование выражения моего лица, когда мы впервые встретились. Судя по тому, что говорили Майло и Гестия, и по тому, что я видела в нем, когда он не ругался со мной и общался с другими, Риверо казался умным и добрым, услужливым и добродушным. Он притягивал к себе людей, как это всегда делал Майло, но по-другому; его харизма была чрезмерной, поглощая весь воздух в комнате, заставляя людей почитать его не только за его мозги, но и за его абсурдно красивую внешность.
Я просто считаю крайне маловероятным, что я, Пейдж Харпер, вызвала у него такую реакцию. И только из-за выражения моего лица? Я не купилась на это, и мне вдруг до смерти захотелось узнать правду, потому что то, что он сказал мне - было неправдой.
- Ты выглядишь взбешенной, - сказал он, и я поняла, что перестала есть и смотрю на него с гримасой.
Поскольку я была сыта-и едой, и собственными мыслями, - я решила послать все к черту. Если это привело к очередному взрыву, пусть будет так. Мне нужно было знать, что происходит у него в голове. - Я продолжаю думать, что это не имеет смысла, - сказала я, стараясь говорить искренне, а не обвинять. - Я видела тебя с другими людьми. С Майло и его друзьями, со студентами. Все, кажется, думают, что солнце светит из твоей зад....ницы, и ты никогда не был грубым или колючим ни с кем из них.
Он положил вилку и откинулся назад, его темные глаза были непроницаемы. -
- Я уже говорил тебе, - тихо сказал он, понизив голос, - я принял тебя за ту, кем ты не являешься. Не самый лучший момент, но что сделано, то сделано.
- Это очевидно, - сказала я, скрестив руки на груди, - но я не к этому клоню. Ты сказал, что у меня было такое выражение лица, которое заставило сделать всевозможные выводы обо мне. Ты только взглянул на меня и решил, что я плохая, но со всеми остальными девушками, такими же как я, ты совершенно спокоен. Я хочу знать, почему.
Некоторое время он молчал, потягивая пиво. Затем он наклонился вперед и встретился со мной взглядом. - Когда ты появилась тогда за нашим столиком, - сказал он глубоким шепотом, - и я понял, что Майло устроил мне двойное свидание, я был не в лучшем настроении.
Мое сердце учащенно забилось в груди.
- Конечно, я уже был в плохом настроении, прежде чем вошел в ресторан, но когда я понял, что сделал Майло, мое настроение упало на несколько пунктов, - сказал он, его глаза не отрывались от моих, глубокие и темные, как бездонные ямы, в которых я чувствовала, что тону. - Но потом ты пришла и просто посмотрела на меня с признательностью, с которой смотрят на меня большинство женщин. Но было что-то странное в том, как ты смотрела, что-то, что я не мог понять, и мое настроение ухудшилось, поэтому я ушел, как только ты открыла рот и попыталась заговорить со мной.
Я пыталась взглянуть на этот день с его точки зрения, и мое сердце упало. Я была в хорошем настроении, чувствовала, что вот-вот завоюю весь мир, а когда увидела его, как он горяч и как не похож на того зануду, каким его описывал Майло, то просто остолбенела. И хотя я не была неуверенной в себе девушкой, все мои защитные силы в тот момент, были подняты, подсознательно больше, чем когда-либо. Я усилила броню, зная, что не должна показывать ни капли слабости, как будто что-то инстинктивное внутри меня кричало, что он опасен. И он, должно быть, почувствовал это.