Но тут мои глаза встретились с глазами Риверо, он ухмыльнулся и показал мне большой палец. Резко отведя взгляд, я сделала глубокий вдох, и когда настала моя очередь начать петь, я открыла рот и выпустила свой голос.
Это было похоже на возвращение домой. Но этот дом был незнакомым, чужим, полным пыли, ржавчины и воспоминаний о давно минувших временах. Но я не хотела, чтобы плохие воспоминания остались. Я хотела, чтобы там были только хорошие. Те, что были до того, как все полетело к черту.
Время, когда мама пела мне колыбельные. Когда после ее смерти я пела те же колыбельные Питеру. Я не хотела, чтобы другие воспоминания омрачили эти драгоценные воспоминания. Я не хотела петь и думать о том, почему я не должна этого делать.
И почему бы мне не петь? Почему я должна бояться пения? Почему я позволяла этим воспоминаниям побеждать все это время, даже не борясь с ними?
Я закрыла глаза, отгораживаясь от всего, кроме музыки и слов, и пела все дальше и дальше, чувствуя, что расслабляюсь с каждым словом, с каждой фразой, которую я произносила, а когда я закончила и открыла глаза, мои уши наполнились радостными криками, люди кричали и свистели.
И Диего тоже хлопал изо всех сил, удивление на его лице смешивалось с искренним удовлетворением, которого я никогда не видела на его лице раньше, и я почувствовала, как мое сердце дрогнуло, и мои щеки растянулись, освобождая место для улыбки, которая исходила прямо из моего сердца.
Глава 20
- Ты была великолепна, - сказал Диего, когда мы вышли из ресторана.
Он все еще улыбался, и я тоже, когда мы шли по тускло освещенной улице. - Честно говоря, я не думала, что у меня все еще есть голос, - сказала я ему, и мое сердце сжалось в груди. - Прошло так много времени с тех пор, как я в последний раз... пела.
Он посмотрел на меня с нескрываемым удивлением. - Но почему?- Спросил он, и в его голосе прозвучало любопытство. - Почему ты больше не поешь? У тебя красивый голос, и ты делаешь это как профессионал. Ты ведь это знаешь, не так ли?
Я отвернулась, моя улыбка исчезла. - Похоже, ты единственный, кто так думает, - сказала я ему, внезапно почувствовав холод, тепло от выброса адреналина, которое во мне было, исчезало.
Он схватил меня за руку, заставляя остановиться. - А кто тебе сказал иначе?- Спросил он, и когда я подняла глаза, его взгляд был мрачен.
Я открыла рот, чтобы сказать ему об этом, когда ужас внезапно наполнил меня. Как же так? Как из человека, которого я страстно не любила, он превратился в первого человека, с которым я почти разделила частичку себя, частичку настоящей меня? Что же изменилось?
Впрочем, это не имело значения, потому что некоторые вещи лучше оставить в далеком прошлом. - Неважно, - пробормотала я, теребя свою руку.
Он отпустил меня, но его взгляд искал мой. Как будто он видел меня насквозь, прямо в душу, и знал, что я снова сдерживаюсь. И на мгновение я испугалась, что он будет настаивать на ответе...
Но вместо этого он просто коротко кивнул головой.
После этого он заказал нам такси, и мы почти не разговаривали. Казалось, что напряжение разлилось в воздухе между нами после моего отказа открыться, но когда мое такси прибыло, он улыбнулся и спросил: - Как долго ты будешь здесь?
- Пару недель, - ответила я, робко улыбаясь в ответ.
Он кивнул, открывая передо мной дверцу кабины. - Мы должны снова куда-нибудь сходить, - сказал он, и хотя он сказал это небрежно, мое сердце пропустило удар, и моя грудь сжалась.
- Хорошо, - ответила я, кивнула ему и села в машину, чувствуя себя не в своей тарелке по слишком многим причинам.
****
Наступил Сочельник, и я приехала в дом Патрика, где мы собирались поужинать. Я приготовила пасту с соусом Альфредо и свою знаменитую лазанью и занесла тяжелую посуду в лифт шикарного многоквартирного дома, где временно проживал Патрик.
Добравшись до верхнего этажа, двери лифта открылись, и я вышла, дойдя до номера квартиры, который дал мне брат. Она была уже открыта, и я вошла в просторное, эклектичное помещение, которое выглядело так, словно было взято из журнала богачей. Работа Патрика, должно быть, хорошо оплачивается, раз он может позволить себе квартиру в таком дорогом месте.
Питер увидел меня первым и подошел обнять. - Пейдж, что ты приготовила? - Спросил он, когда отпустил меня, принюхиваясь. - Пахнет вкусно.
- Скоро увидишь, - сказала я с широкой улыбкой, следуя за ним на кухню, где находились еще два человека. Одним из них был незнакомый мне парень, должно быть Хуан; это был худенький парнишка с темными волосами и блестящими голубыми глазами, который, вероятно, был сердцеедом в школе; пятнадцатилетний, как и мой брат, но выглядел на пару лет старше, и я знала, что с возрастом он привлечет гораздо больше внимания.