Больше он мне не звонил, и когда через час Солнце полностью село, я подумала, что он, вероятно, вообще не потрудился прийти сюда. В конце концов, я для него ничто.
Он не придет. Чем больше я об этом думала, тем больше убеждалась в этом. Да и зачем ему это? Я бросила ему этот дурацкий вызов, как будто он был для меня кем угодно, только не человеком, который был моим другом ровно неделю, а все остальное время я знала, что он либо обращался со мной предвзято, либо избегал меня любой ценой...
- Я нашел тебя.
Я вскинула голову. Риверо стоял в нескольких сантиметрах от меня, одетый в черный свитер и темные джинсы, с легкой самодовольной улыбкой на лице. Он подошел ко мне, и сел на скамейку рядом. - Это заняло у меня некоторое время, - сказал он, - но, к счастью, в округе не так уж много сосен.
Я потеряла дар речи, мои эмоции вихрем пронеслись в голове. Через несколько долгих мгновений я смогла разобраться в том, что действительно было для меня важно...
- Ты пришел...
Он выгнул бровь. - Я же сказал, что приду.
Даже мои братья, не сдерживали своего слова. И я вдруг с ужасом осознала, что этого было почти достаточно, чтобы простить его.
Но это было неприемлемо. Я не позволю своим проблемам диктовать, что правильно, а что нет. Поэтому я выключила свой ноутбук, положила его в сумку и повернулась к нему, уделяя ему все свое внимание, сохраняя при этом как можно более деловое выражение лица.
- Я тебя слушаю.
Он тоже повернулся ко мне, положив руку на спинку скамьи, и сразу перешел к делу. - Мне не нравится, как сейчас обстоят дела, - сказал он серьезным тоном, - мне не нравится видеть, как ты напиваешься, и чувствовать, что это не мое дело, потому что мы больше не друзья. Мне не нравится, что ты пишешь мне вежливое благодарственное сообщение вместо того, чтобы устроить очередную ссору, как ты обычно делаешь. Мне не нравится, что ты избегаешь меня, и что я позволяю тебе это делать, потому что чувствую, что ты больше не хочешь иметь со мной ничего общего. Но сейчас я положу этому конец,-его лицо потемнело,-потому что я устал играть с тобой в эту игру “горячо-холодно", и это идет вразрез со всем, во что я верю.
Я видела правду в его глазах. Я понимала, что он имел в виду, каждое его слово. И я ему поверила, но это все равно ничего не решило.
-Но разве мы когда-нибудь были друзьями?- Спросила я его, стараясь быть серьезной, и я знала, что в этот момент мы оба думали о том, что произошло или почти произошло в канун Нового года.
Он поморщился.
- Да, были, - сказал он, - и я почти все испортил. Но я больше не буду этого делать, - его глаза искали мои. - Мне нравилось, что ты мой друг. Мне нравилось узнавать тебя такой, какая ты есть на самом деле, за пределами того, что я думал раньше. Я не мог не думать о том, как я ошибался в тебе, в том, кто ты есть, и я сожалею, что позволил тебе выбрать легкий выход.
Мое тело похолодело от его слов. Я выбрала самый легкий выход?
- Я? Это ты никогда не звонил, - сказала я ему с оттенком гнева в голосе.
- Потому что ты тоже никогда не звонила, - сказал он твердым голосом. - А я-то думал, что после того, как чуть не испортил нашу дружбу, ты не захочешь иметь со мной ничего общего. В том, что случилось в канун Нового года, виноват только я.
- Ты прав, - холодно сказала я, - это на твоей совести. - Это он отстранился от меня. Он был тем, кто почти заставил меня отдать ему все.
- И именно поэтому я пытаюсь все исправить, - проскрежетал он низким голосом. - Я позабочусь о том, чтобы то, что случилось, больше никогда не повторилось.
Его слова ударили прямо в мое сердце, и мне стало больно. Это было больно, потому что он просто напросто отверг меня. Он хотел исправить это, но так, чтобы мы были просто друзьями, не более, потому что у него была красивая Бьянка, чтобы составить ему компанию.
Почему это было так больно?
Но, возможно, он был прав. Может быть, нам лучше быть друзьями. Или, может быть, мне лучше выбросить его из своей жизни раз и навсегда. Но с какой стати? Он был хорошим другом. Мне нравилось дружить с ним, а не постоянно ссориться из-за того, кем я была или не была. И я…
"Я скучала по нему", - вдруг поняла я. Я очень, очень скучала по нему. Мое одиночество, мое уединение, все это привело меня к моему перелому пару дней назад... как он мог стать такой большой частью моей жизни, а я даже не осознавала этого?
Была ли я готова отказаться от всего этого? Или, может быть, я могла бы проглотить свою гордость и свои дурацкие чувства к нему, и позволить чему-то, что могло бы быть действительно хорошим, вернуться.