- Я не буду тебя продавать, - глухим голосом поведал он.
Она молча кивнула, не поднимая взгляд.
- Как тебя зовут?
- Фен.
- Я Лордан. Так и называй меня. Без «хозяин». Просто Лордан.
Она так же отрешенно кивнула.
Внесли бадью и два ведра с водой.
- Вот. Можешь помыться.
Неопределенно поведя плечами, Фен сжала подол и стянула с себя платье. Дан опешил, не ожидая таких фортелей. И резко отвел взгляд.
- Когда уйду. Я не буду смотреть.
- Нет? – он был уверен, что девчонка не сводит с него глаз. В вопросе сквозило глухое удивление и скрытая боль.
- Нет. Ты не должна передо мной раздеваться. Ни сейчас, ни впредь. Я выйду ненадолго, а ты можешь привести себя в порядок. Поищи, - не глядя ткнул пальцем в седельную сумку, - там моя запасная рубашка. Надень пока. Я куплю тебе другую одежду. И… ешь, это тебе.
Лордан вышел, заперев за собой дверь.
*******************************************************
Фен долго стояла, глядя в закрытую дверь. Замерзла, но все не могла заставить себя двигаться. Ощущение, что она тряпичная кукла, набитая трухой. В голове гулкая пустота.
Наконец развернулась, взяла стул и подвинула его к бадье. Влезла в начавшую остывать воду. Приятное тепло приняло ее в свои объятия, отогревая, растапливая что-то в груди. Фен провела мокрыми руками по лицу, по волосам, убирая из назад, прислонилась лбом к краю бадьи и заплакала.
******************************************************************
Лордан видел, как меняют факелы. Значит наступала ночь. Он шел туда, где встретил вчера Тийю. Сложность была в том, что он не был уверен, где именно это случилось. Поиск ему скрашивала бутылка кисловатого вина.
Заведение для игры в кости он узнал едва увидев. Танцовщица уже была там. Полуобнаженная, яркая, страстная. Она громко смеялась, стоя в обнимку с узколицым тэльфом. Не сбавляя шага Лордан подошел к ним и ни слова не говоря, подцепил Тийю под руку и увлек за собой.
- Надо поговорить. Где?
Она смерила его долгим взглядом и указала на дверь подсобного помещения.
Внутри было темно. Но спутница хорошо ориентировалась, видимо не в первый раз приводит сюда кавалера «для беседы». Она протащила его мимо каких-то мешков и остановилась, облокотившись спиной на стену.
- Ну, говорите, - хрипловатым голосом промурлыкал прямо возле уха.
- Это о Форкаре.
Тишина. Только дыхание в темноте. Мягкое ощущение чужих рук на своих бедрах.
- Как ты с ним связана?
- Как и все в этом городе.
- Работаешь на него?
- Иногда выполняю поручения. Но т-с-с-с-с, не ужели ты правда пришел трепать языком?
Руки скользили по его телу. Вдоль живота, по груди, по ребрам, спине. Тийя прильнула ближе, заключив Дана в объятия, прижалась бедрами к его паху. Теплое дыхание у шеи обжигало. Он сглотнул. Внизу живота стало жарко.
Влажный язычок танцовщицы коснулся кожи, щекоча двинулся вверх. Она поднялась на цыпочки, чтобы дотянуться до губ. Упругая обнаженная грудь терлась о него - через рубашку он ощущал твердость ее сосков - и поднял руки, сжимая их, растирая пальцами. Тийя со стоном выдохнула, и, наклонившись, он поймал ее губы своими. Поцеловал долго, влажно, заполняя ее рот языком.
Ее руки сомкнулись у Лордана на затылке, она зашипела и выгнулась дугой, обхватывая ногой его бедро, прижимаясь еще сильнее. И начала двигаться: вверх-вниз, вверх-вниз – причиняя боль и распаляя. Дан хрипло выдохнул и, опустив руку вниз, понял, что набедренной повязки на танцовщице уже нет. Пальцы беспрепятственно скользнули дальше, в раскрытое лоно. Жаркое, влажное, зовущее.
Тийя всхлипнула, застонала словно от боли, вцепилась в его волосы, накручивая их на пальцы. И ритмично задвигалась к его пальцу, насаживаясь на него. Полные груди покачивались, она дрожала от страсти и возбуждения, хрипло прерывисто дыша.
Дан расстегнув пояс, судорожно стянул штаны, и она обхватала его уже двумя ногами и приподняла бедра, помогая. Лордан вошел в нее одним долгим толчком, растягивая сладостную пытку. Девушка вздрогнула, подалась навстречу и они задвигались то ускоряя движение, то замедляя.
Жар переполнял его, в ушах сливался бешенный стук крови и хрипловатые женские стоны.
Тийя перехватила инициативу и скользила по его члену то вбирая его до предела, то почти выпуская из себя. Грубо, резко. Судорожно всхлипывала и шептала что-то на незнакомом ему языке. Ногти до боли впивались в плечи.
Дан стиснул ее зад и вжал в стену, входя в нее раз за разом уже не сдерживаясь. Она была горячая, мокрая от пота и пахла терпко и сладко. Он лизнул ее щеку.