Обожралась в «Оброжке»! Комедия, просто! В компании трёх мужиков. Думаю, долго ещё они будут помнить меня и наш ужин. Пускай, и лишённый романтики. Но не лишённый тепла.
Решаю заехать ещё кое-куда. Как раз на пути мне встречается пару автобусных остановок. Выбираю салон, где написано «Евробукет». Красивый букет на рисунке меня вдохновляет войти.
Девушка-консультант, скучавшая всё это время, воспринимает моё появление с радостью. Вид у меня уже сытый, довольный. Обвожу взглядом ассортимент. Бутоны изысканных роз, белых, алых и розовых. Альстрёмерии, гвоздики, ирисы…
Не знаю, что взять! Признаться, я никогда не покупала цветы. Разве что в школу, детям. Но это не то. Сейчас мне нужен букет… Для себя. Да, да! Именно так. Для себя любимой.
Представляю Эльдара. Будь это он, что бы он выбрал? Наверняка, что-то неброское, элегантное…
Считаю деньги. Не так уж и много налички с собой. На сотню роз явно не хватит. Да и зачем ему сотня? Красивых, штук двадцать пять.
— Для кого букетик? — торопится мне подсказать консультант.
Приятная девушка, круглолицая. Она и сама чем-то напоминает цветок. Подсолнух! Такой же улыбчивый, светлый.
Улыбаюсь в ответ:
— Для женщины, не слишком юной, но интересной, — смущаюсь собственной фразе.
Но девушка, всё, очевидно, поняв, щурится так заговорщически. Будто мы с ней подруги!
— Задача ясна, — отвечает с улыбкой.
Она мастерит мне букет из нежных пепельных роз. Добавляет гвоздику, совсем чуть-чуть, для контраста. Хрупкие веточки гипсофилы украшают бутоны поверх. А струйки зелёной травы завершают композицию.
Мне нравится! Оплатив, забираю букет. Прислоняюсь к нему, и вдыхаю. Трепетный, тонкий, пронзительный запах цветов навевает тоску по романтике. Как давно уж никто не дарил мне цветов?
Нет, муж, естественно, дарит! По праздникам. Трижды в год. День рождения, женский день и годовщина свадьбы. Всё это, я уверена, знает его секретарша. Она выбирает цветы. А доставка привозит к порогу. Я радуюсь, и выражаю свою благодарность.
Хотя и эти подарки, и вся наша жизнь, уже превратились в шаблон. Ритуал! Как умыться, проснуться. Как выпить кофе с утра. Наверное, даже самый вкусный кофе, если пить его каждое утро, в итоге приестся и потеряет свой вкус…
Дома тихо. Только телевизор из зала невнятно бормочет. Открыв дверь своим ключом, захожу. Снимаю проклятые босоножки. Мозоль между пальцев большой и болючий!
Вздыхаю, стараясь бесшумно ступать. Букет я при этом держу наготове, как меч. Готовлюсь принять должный вид. Загадочный и отрешённый. Пусть знает, гад, что вечер прошёл не впустую!
На кухне темно. Не считая горящего ночника. Захожу и с порога уже вижу крошки на скатерти. В мойке — посуда. Сухая и грязная. А на плите, в кастрюле — мутный бульон. В нём когда-то «держали» пельмени. Упаковка которых лежит прямо здесь. Не донёс! Неужели, так трудно хотя бы прибрать за собой?
Вспоминаю, что также ругала Дениса. И, пока не помоет посуду, держала «в заложниках» пульт.
Порываюсь открыть кран и вымыть всё это. Ведь завтра засохнет! Придётся скрести. Но усилием воли заставляю себя положить губку обратно.
Хозяйка во мне, пробудившись, пытается протестовать: «Ну, хотя бы пакет с под пельмешек убрать?».
Но разум меня призывает: «Мужайся!». И я, вместе этого, достаю из стеклянного ящичка вазу. Мой букет идеально подходит! И оттенок, и даже размер. Как «шнурок под горшок» в старом любимом мультфильме.
Решаю, куда бы поставить его? На стол. Нет! Здесь, среди этого срача, он будет совсем неуместен. Нести его в спальню? А в чём тогда смысл? Решаю оставить в гостиной. И, войдя туда, вижу картину…
Самойлов лежит на спине, свесив ногу и руку с дивана. Тот слишком мал! И не умещает его телеса. Телевизор бубнит, бросая в ночной полутьме тусклый отблеск мелькающих кадров ему на лицо. Рот открыт. Из него льётся свист.
На журнальном столе, оставив вокруг себя мокрую лужицу, стоит недопитый стакан. Подхожу и, принюхавшись, чувствую — пиво. Вот, свинья! Ведь останется след!
Порываюсь убрать его с мебели. Но… Замираю. Нет, Настя! Держись! Никакой инициативы. Пусть знает. Пусть видит. Тебе всё равно!
Вместо этого ставлю букет на комоде. Среди фотографий детей, и моих. Те, что были с Ильёй, убрала. Чтоб знал! В этом доме теперь, он — чужой.
Глава 11
Утро встречаю в приподнятом настроении. Несмотря на вчерашнюю ссору с Ильёй. Эту ссору затмило собой остальное. Что теперь уже кажется сном! Это ж надо? Чтоб я, и в «Обжорке»? Рядом с кучей мужланов, в пропахших солярой штанах. Хотя…
Как обидно, что эти «мужланы» оказались гораздо приятнее, чем мой собственный муж. Пусть и пахнет он исключительно одеколоном.
Встаю, потянувшись. Машка, конечно, меня отчитает. За то, что я струсила! И за «прогул». И ещё — за еду. Но вчера на диету мне было плевать! И на собственный облик.
Платье моё сиротливо свисает со стула. Придётся его застирать. И в следующий «выход налево» использовать только high aqua resistant. Вдруг, я опять буду ныть?
Будильник звонит. Ан, нет! Это Машка. Уже извещает меня о пробежке, что состоится сегодня, с утра.
Накинув халат, иду в ванну. Умываю себя, одеваю в спортивное, сразу. Чтоб не утратить настрой. Не хочется! Лень. Но стоит мне не приехать, и Машка тут же примчится сюда. И устроит пробежку! Будет меня вокруг дома гонять, как козу…
«Ну, как прошло? Ты у него ночевала? Скажи, что да!», — пишет Машка.
Наивная! Как же? Спала в своей мягкой постельке. Я и постельное поменяла. Купила в цветочек, для девочек. Теперь эта спальня — моя!
«При встрече. Ночевала дома», — пишу отговорку.
Машка вздыхает. Я прямо вижу, как она с сожалением делает это, читая моё смс.
«Самойлова, я даже не сомневалась! Хоть за руку дала себя подержать?», — вопрошает подруга.
«А то!», — думаю я. У меня ещё всё впереди. Сама тут же думаю, напомнить ей, что я не Самойлова, а…
Но, плюнув, гляжу на своё отражение в зеркале. Вполне себе! Не на пятёрку, конечно. Но твёрдая четвёрочка есть. И плюсик за яркую майку. Не постеснялась! Купила себе в спорттоварах наряд. Спортивная майка, лосины, повязка на голову. И даже специальный чехол для бутылки с водой. Спортсменка, отпад!
Илья ещё дома. Я слышу, как он копошится в своём кабинете. Архивная мышь! Хотя, злости к нему уже нет. Равнодушие, только. Наш развод — дело времени. Я уже записала себя на приём к адвокату. Адиос, любимый! Ту-ту…
Войдя в гостиную, чтобы понюхать цветы перед выходом, я замираю. Что это? Розы опали. Засохли как будто! Цветки гипсофилы лежат вокруг вазы, как поминальный венок.
Боже! Да что же это? Ведь только вчера я поставила в вазу. Там была просто вода из-под крана. Первая мысль, от которой меня покрывает испарина: «Что-то с водой!». Нас всех травят! А я ею мою посуду. И тело. О, Господи! Жуть!
Но после, принюхавшись, я понимаю, что дело совсем не в воде. Какой-то неявственный запах витает вокруг. Кисловатый, и с яблочным привкусом… Уксус!
Бегом отправляюсь на кухню. И в тумбочке вижу — оно! Половины бутылочки нет. Должно быть, он вылил в цветы? Как жестоко! Мне даже не верится в это.
И, вернувшись в гостиную, к своим полумёртвым цветам, я долго стою, как прибитая к полу. Отчаянной мыслью — за что? Мои розы. Мои нежные розы. Они были призваны радовать. Жить!
Хватаю букет. И, не помня себя, бегу по ступням наверх. В кабинет. Пока он ещё здесь. Я убью его к чёртовой матери!
Врываюсь. Самойлов стоит, напряжённо читая какой-то листок. В рубашке. Купил себе новых! Причёсанный, выбритый гладко.
— Что ты сделал с букетом? — цежу я сквозь зубы.
И, встряхнув, демонстрирую «суть». Цветы роняют свои лепестки и лысеют.
Он хмурится:
— Что?
— Что-ты-сделал-с-букетом? — приближаюсь, сжимая цветы.
Он щурится. Хмыкает, глядя на них: