Самих говоривших я не видела. Только сплошную сизую пелену и какое-то золотистое сияние в ее глубине.
- А это уже ей решать, от нее зависит… - прошелестел спокойный голос второй невидимой девицы.
Голоса звучали всё глуше и глуше, пока и вовсе не исчезли, а сон навалился на меня беспросветной тьмой.
И из этой тьмы глядели в самую душу ледяные черные глаза...
Реальность вернулась внезапно, вырывая меня из сна шелестящим разговором неподалеку.
- Не думал, что она сможет, но у нее получилось! – шептал кому-то конь Дарён. – Жара стояла такая, что задержалась Полуденница, не час и не два, а куда больше мучила она Марью, всё не уходила! А Марья-то какова! Без продыху, без остановки! Плясала и плясала, будто и сама Полуденницей сделалась!
- Надо бы ошейник магический проверить, - проговорил на это угрюмый голос Кощея. – Ослаб он, что ли, и сила ее чародейская наружу вырывается…
Вот негодяй! Нет бы порадоваться, что победила я злого духа, так он еще большей подозрительностью ко мне проникся. А ведь выходит, очнулся колдун, очухался. И вправду, неубиваемый.
- Сила была, - не стал спорить Дарён. – Но не чародейская. Надежен твой ошейник, накрепко запер силу Моревны, не чуял я ее ни капельки. То была иная сила, но вот какая…
Спасибо, конь, хоть ты не ставишь мне в вину сломанный запор. Но о какой иной силе он говорит? Вспомнился привидевшийся бред. Там речь шла о чьем-то благословении. Хоть и понимаю, это лишь глупый сон, рожденный страхами и пережитыми волнениями, но как было бы прекрасно обзавестись поддержкой и получить хоть какую-то помощь! Неважно, от кого.
- Хватит, Марья, вставай, - повысил вдруг голос Кощей. – Знаю, что проснулась, не притворяйся. Скоро за нами придут.
Эх, а я только навострилась подслушать, о чем станут говорить эти двое, пока думают, что их не слышу. И вот как догадался? Ведь лежу, не шелохнусь. Пришлось открывать глаза и подниматься.
Коню явно сделалось лучше. Он стоял на своих четырех ногах, уткнувшись мордой в ладонь Кощея. Колдун же ласково водил по шее вороного другой рукой, пальцами перебирая длинные спутанные пряди гривы. Он искоса посмотрел на меня и спросил:
- Почему не сбежала?
Я промолчала, отвела взгляд. Это с конем да Полуденницей получалось болтать легко и непринужденно, с Кощеем так не выходит. Будто что-то запирается у меня внутри, зажимается. И любые слова кажутся оправданием или лукавством.
- Дарён сказал, заботилась ты обо мне. Но я не верю. Не похоже это на Марью Моревну. Знаю, есть у тебя какой-то план. Ты ведь ошейник хочешь снять? И понимаешь, что сделать это могу только я. Самой тебе не справиться. И без чародейской силы своей ты никто. Потому и не ушла.
Вот он сам для себя и нашел разъяснение. Моего ответа не потребовалось.
Пусть думает, как хочет. Всё равно моим словам не верит.
- А вот и ваш транспорт, - вдруг вскинул голову вороной.
По заросшей травой меже между полями показался тощий деревенский конек, тянущий за собой грубо сколоченную, громыхающую на ухабах телегу. В ней сидел, сгорбившись, возница лет пятидесяти, в льняной рубахе, свободных штанах и лаптях.
- Кто это? – удивилась я. – За нами?
Кощей не удосужился ответить, за него это сделал Дарён.
- Пока ты спала, пришел на поле вон тот мужичок по каким-то хозяйственным делам. А тут мы. Он как увидел, испугался чего-то, хотел деру дать. Тебя так вообще за Полуденницу принял, раз уж настоящую не застал. Ну, мы и сказали, мол, нужна помощь, есть раненые, добраться бы до деревни. И отправили его за телегой.
- А рядом с замком есть деревня? – удивилась я, сомневаясь, что кому-то понравится соседство с великим злодеем.
- Почему рядом с замком? – не понял конь. – А, ты же не знаешь. Мы не у замка. Даже близко не рядом. Мы… как бы тебе это сказать… вообще не знаем, где находимся, - сконфуженно признался он.
- В смысле? – опешила я.
Конь покосился на хмурого, молчащего, но не мешающего объяснять Кощея, и продолжил.
- Пока неслись мы к земле, хозяин успел сотворить две вещи. Использовал заклинание, замедляющее падение. И активировал кольцо мгновенного переноса в пространстве. Шутка лишь в том, что действует оно по своему усмотрению и занести может куда угодно. Где, как оно посчитает, будет безопасно.
- А что вообще произошло? – спохватилась я. – Из-за чего произошло это… крушение?
- Иван твой постарался! – не выдержал Кощей. – Бросил в Дарёна какое-то заклятье. И ведь не пожалел зазнобу свою, дурак, в объятия смерти бросил. А мне из-за него редкий артефакт пришлось разрядить, чтобы убраться от того места подальше.
Слова Кощея ошеломили.
- Иван? А разве он так может?
И осеклась, вспомнив, как именно вытаскивал меня из камеры царевич. Тогда он тоже использовал какую-то магию, амулет, позаимствованный у сильной, как он сказал, чародейки. Может, и волшебным оружием она его снабдила?
- Но зачем? – пролепетала я, совсем запутавшись.
Решил, раз не его Марья, можно отдать под раздачу? Не пожалеть случайную девицу, добираясь до недруга?
- Да ловушку хотел он нам с хозяином расставить, - отозвался конь, с превосходствующей насмешкой наблюдая за приближающей чахлой гнедой лошадкой. – Удобно же. Пульнул заклятьем, мы падаем. Пока хозяин приходит в себя, Ванюшка подбирается – улетели-то мы недалеко – и вяжет хозяина цепями заговоренными. Вот и все дела.
Что-то не припомню я у царевича никаких цепей. Разве что в лесу были припрятаны, недаром же он решил сделать остановку именно на той опушке. Будто поджидал кого-то. Не Кощея ли?
Странное коварство для не блещущего умом Ивана-царевича.
- Марья, - предупредил Кощей сурово, когда гнедой конек замер рядом с нами. – Твой ошейник я изменил. Нечего людям видеть его и выводы неверные делать. И вплел в его суть новое правило. Теперь ты привязана ко мне. Твои только тысяча шагов в любую сторону от меня. Отойдешь дальше – пожалеешь.
Обидно. Эх, надо было не рисковать жизнью, оставаясь рядом с ним, а сбегать от этого тирана, пока лежал без сознания.
Пока я пыталась придумать, как выразить свое мнение о таком гнусном новшестве, Кощей с видимым трудом забрался в телегу и растянулся на ее дне, закрывая глаза. Кажется, он до конца не оклемался и вообще держится из последних сил. Повременю я, пожалуй, с претензиями по поводу его тысячи шагов, да и перед чужим человеком неудобно.
- Ты тоже прыгай, девица, места всем хватит, - заулыбался мне возница, хлопая рукой по бортику. – Твой муж, как погляжу, совсем плох, да в деревне ему помогут. А коняшку вашу к телеге привяжем, никуда она не денется.
- Она и так никуда не денется, - смущенно заверила я, залезая в телегу. Почти всё ее пространство занимали сам возница и разлегшийся Кощей, и мне досталось место в углу у задней стенки.
Муж? Вот за кого принял нас мужичек, за пару супружескую? Но с чего бы…
Взгляд случайно зацепился за правую руку, лежащую на бортике.
На безымянном пальце серебряной полоской светилось тоненькое колечко.
Левая ладонь потянулась к шее, но коснулась свободной кожи.
Так вот как изменил Кощей магический ошейник.
Глава девятая. Тысяча шагов
Конь притворился бессловесной, но в меру понятливой скотинкой и захромал следом за телегой. Все-таки досталось летуну немало. Хоть Кощей и подлатал его, но, видно, не достаточно.
Я вжалась в угол трясущейся телеги, вцепившись в бортики руками, и злилась. Значит, чтобы люди не делали неверных выводов? А такой вывод – верный?
В ярости и отчаянии попыталась я стянуть ненавистное кольцо с пальца, но оно не поддавалось, только чуть не свалилась на Кощея в раскачивающейся телеге. И вроде не маленькое, вполне по размеру, не застревало на суставе, а не снималось, хоть плачь. Точно, волшебное.
Тысяча шагов! Всего тысяча шагов! Теперь о побеге не может быть и речи. Что случится, если пересеку оговоренную границу? Кощей не пояснил, сказал лишь, что пожалею. Зная его – точно пожалею. И пытаться не стоит.