- Вот видишь, Леля, мы ее лишь запутали, — произнесла старшая. — Мара, приветствуем тебя. Я Жива, светлая богиня жизни и плодородия, дочь Лады и верховного бога Сварога. Я — лето красное, пробуждение природы. Та, кто дарует жизнь и силу жизненную каждому рожденному в мир. Леля, сестра моя родная, само воплощение любви, чистой и светлой. Юная весна, дуновение теплого ветерка, журчание вешних вод, первые робкие травинки и невинные девичьи грёзы — это всё она.
Скрестила я руки на груди. Молча ждала продолжения.
Богинь не смутил холодный прием от повелительницы смерти и зимы.
- На заре времен, когда только создавались миры и рождались боги, — продолжала Жива, — было предрешено, что явятся три неразделимые сестры: Любовь, Жизнь и Смерть. Леля, Жива и Мара. Или Морена, что тоже является ее именем. Такие разные, но связанные воедино. Как следует за Весной Лето, а за Летом Осень с Зимою, через рождение и умирание природы, так и три сестры идут друг за другом в годичном цикле — таков нескончаемый жизненный круг. Лето кончилось, урожай собран, настала твоя очередь властвовать над миром живых. Окутать землю снегами, сковать морозами.
Властвовать над миром людей?
Интересная мысль.
Впрочем, мне хватает и Нави. К тому же, у нас с мужем медовый месяц, даже из Навьего замка выходить не хочется.
- Мы думали, — добавила юная Леля, — наша третья сестра родится у нашей матери Лады и отца Сварога, как мы сами. Но ты явилась из другого мира, а твое место до поры до времени занимал Чернобог. Теперь же всё стало, как дОлжно.
- Мара всё еще держит на нас обиду, — с грустью заметила Жива и покачала головой. — За договор у алтаря всех богов. Потому и не достучаться нам до ее сердца. Да, сестрица Мара, мы были там и знаем, что ничего не делается просто так. Благодаря Купале мы ведали твое будущее и понимали — иного пути быть не могло. Но еще раньше боги увидели и участь Чернобога. Немногие из нас способны заглянуть в грядущее себе подобных, поверь. А менять жребий бога и вовсе невозможно. Разве что через связанного с ним крепкой нитью смертного. Через тебя, Мара. Всё, что с ним произошло, что случилось с тобой — каждое событие, каждое решение вели вас к общей судьбе. Боги не вмешивались, не спасали Чернобога, ибо знали — только так он обретет свое счастье. А ты — не умрешь.
Я задумалась.
Кощей понял это раньше меня. А я лелеяла и пестовала свою обиду на богов, не желала прощать...
- Знай, Мара, в святилище боги слышали не только твои слова, но и мысли, — сказала вдруг Леля. — У алтаря, перед ликами всех богов этого мира, над Алатырь-камнем ты, Мара, загадала не два желания, а три. И всесильное Мироздание исполнило каждое из них.
- Три? — я даже растерялась. Два желания очевидны, вернуть Кощею его божественную силу и уничтожить стрелу-смерть. А какое третье?
- И оно сбылось, — с радостной улыбкой произнесла богиня Любви.
Но ведь единственное, чего я желала больше всего на свете...
Я вспомнила.
Третье желание.
То, что было в моем сердце, не на устах.
Быть с Кощеем. Остаться с любимым, в мире живых или в Нави, не важно.
Но исполнение этого желания и моя оплата жизнью взаимоисключали друг друга. А значит…
Никакой платы не предполагалось вовсе. Мироздание всё же справедливо. И все испытания, договор с богами имели конечной целью лишь одно.
Сделать из слабой смертной новую богиню.
Чтобы мы с Кощеем, наконец, были счастливы.
Я рассмеялась, отпуская обиды и боль прошлого.
Так появилась у меня вторая семья, на этот раз в Прави. Чудесные светлые сестры и названые родители из высших богов.
***
В зимнюю пору, когда власть над миром Яви переходит ко мне, когда, завывают метели и пурга заметает любые дороги, прихожу я в гости к трем чародеям-птицам. В первый раз было не просто. Сначала они обрадовались. Потом напряглись. Я заверила, что зашла к ним не как Смерть, а по-дружески. С тех пор они часто приглашают меня к себе. А жены их оказались очень милыми и добрыми. И стали мне хорошими подругами.
Но пользуюсь я приглашением крайне редко. Был мой муж до моего появления отшельником, я сама не отличаюсь общительностью, вот и не выбираемся мы из Нави без особой надобности.
Хотя своя резиденция в мире живых у нас имеется. Я ее ласково называю дачей, за чудесную природу вокруг, какой нет и не могло быть в Нави. За звонкое пение птиц, больше не опасающихся подлетать к зловещему замку Кощея Бессмертного поближе.
Присматривает за земным обиталищем владык Нави по-прежнему призрак Деян. Надо сказать, что теперь он слушается меня не меньше, чем Кощея. Любые призраки-навьи, оставшиеся в мире живых, теперь мне подвластны. Стали они моими слугами, ушами и глазами среди людей. По моему имени прозвали их марами.
Нет мне нужды приходить за каждой душой отдельно. Души сами находят Калинов мост, тянет он их. А если и заблудится какая, потеряется на пути, имеются проводники. Похожие на огромных серых волков, ведут они умершего в Навь, а по пути рассказывают, что их ждет.
Но порой, когда становится мне скучно, когда хочется развеяться или сменить обстановку, выхожу я в Явь сама. Иду по живой земле легкой поступью, незримая и неслышимая. Иду — и пою колыбельную. И тогда мертвая тишина опускается на мир. Останавливаются войны, заканчиваются свары, успокаиваются плачущие дети. Люди погружаются в короткий благодатный сон.
Ведь сон — это маленькая смерть, верно?
Я захожу в дома и нахожу тех, чей час пришел, но кто был праведен, чист сердцем или заслужил делами смерть легкую, незаметную. Такую я и дарую по особой милости своей.
Люди стали называть такую смерть поцелуем Мары.
***
Навь огромна, бесконечна, а я знаю, где и какая душа в моих владениях находится в данный момент. Даже если душа эта еще не покинула тело. Поэтому легко избегаю любых встреч с Моревной. Она служит моему мужу, а для меня — напоминание о том страшном будущем, которое не свершилось, но ярко встает перед мысленным взором. Будущее, где мой возлюбленный рассеивается черным дымом.
Как-то я всё же поинтересовалась у мужа:
- Почему тогда, много дет назад, ты решил забрать душу Марьи Моревны лично? Ты затворник, не любишь лишний раз покидать Навь. Что заставило сделать исключение ради Моревны? Почему не дождался, как других, пока она сама перейдет Калинов мост?
Кощей задумался вспоминая.
- Ты уже знаешь о ее злодействах. Как она, играючи, уничтожала целые армии, подчиняя чужие королевства. Развязывала войны ради власти. Лишала людей мирной жизни, чтобы потешить свою богатырскую силушку. Калинов мост не вмещал то количество душ, которому приходилось его переходить на пути в Навь. Души рыдали и стенали оттого, что пришлось им покинуть свою землю раньше положенного срока. «Смерть, возьми ее! Смерть, забери ее!» – умоляли души. И Смерть решила лично посмотреть на ту, кто заставил души просить о подобном. Так я и оказался в Яви. Марья Моревна прознала про то и приготовила мне ловушку. А что было дальше, ты знаешь.
Еще бы не знать…
Я в очередной раз задумалась о том, какая занимательная ткань судьбы сплелась для нас двоих. Но навсегда запомню, что немалую роль сыграла по воле Мироздания похожая на меня лицом колдунья-тезка.
Две Марьи из далеких миров сошлись в одном пространстве, две Марьи изменили Черного Бога.
Одна Марья научила Смерть ненависти. А другая — любви.
И любовь победила.
Мне давно уже не важно, куда именно я попала, в сказку, Древнюю Русь или какой-то похожий на нее параллельный мир. Это не имеет значения, пока в этой реальности живет и любит меня мой суженый, мое сердце, свет очей моих. Моя Смерть, которая меня спасла. Смерть, которую спасла я.
__________________