Вначале страшно было ― какой же он хрупкий, беззащитный, я всё время людям больно делаю, вдруг ― и ему? Но нет, открылась сама, доверилась, и счастье такое живое внутри, в груди покалывает. И как же я раньше жила, без него? Как я считала себя целой, если только сейчас, с ним, настоящая, живая, красивая?
Не глупо ли всерьез утверждать, что с кем-то ты становишься чуть больше ты, чем по отдельности? А ведь я это ощущаю, и так сильно, что даже не описать толком ― одни щетки да рубашки, следы от губ на моей шее да следы от ногтей на его спине, морщинки у глаз от улыбок да боль в щеках от смеха.
― Ты подозрительно молчалива в последние несколько недель. Как Егор? ― Алиса заглянула в чайничек, полный ягод брусники.
― Волшебно. Представляешь ― спросил тут, может ли он ко мне переехать, когда работу в Москве найдет.
― Ого.
― Ого. Я тоже так подумала.
― Не думаешь, что это слишком быстро? Вы сколько вместе, месяца полтора?
― Дружим-то пять лет, а это что-то да значит.
― Ну, главное, чтобы ты счастлива была. Бывший что? Они же так и дружат?
― Вроде чуть не поссорились вначале, но потом разобрались. Сколько воды утекло, не знаю даже, на что там можно обижаться.
― Да, у вас всех много в личной жизни с тех пор случилось.
― Ну, не у Егора, как оказалось. Он после того нашего поцелуя больше ни с кем…
― А как же барные попытки отношений?
― Выдумал. Видимо, я слишком часто о его идеалах поисков единственной шутила.
― Ох. Мда.
― Ждал любовь всю жизнь. Кто же знал, что это буду я? Зато мне теперь немного неловко за весь свой опыт. Егор говорит ― я его дождалась, а я, знаешь ведь, у окна-то не сидела все эти годы.
― Да, понимаю. Но у тебя ведь и шансов не было? Ты и так слишком долго пыталась его очаровать.
― Да, после конфликта «сколько же можно повторять одно и то же» это было правильным. Может, и полюбил потому, что отстала наконец?
― Сложно во всё это поверить.
― Да, нам тоже. Я не ждала уже никаких отношений. Решила, творчество ― всё, что нужно.
― Не всё, выходит?
― Надо почаще вспоминать, что глобальная цель ― счастье. Сейчас я определенно счастлива. Даже не знаю, может ли человек быть счастливее. Вы там как, помирились?
― Ну, налаживаем потихоньку. Вот на свидание вчера ходили.
― Прогресс! Значит, любовь может жить дольше трех лет?
― Даже дольше восьми, ― кивнула Алиса. ― Что с библиотекой?
― Осталась всего пара недель.
― И обратно в московскую? Не надумала возвращаться в IT?
― Не-е-е, меня всё устраивает. Про Егора и творчество куда больше думаю, чем про карьеру. Страшно, конечно, снова съезжаться с кем-то. Но моя жизнь, кажется, становится всё лучше и лучше.
«Привет!
Меня зовут Лора.
Я ― солист и создатель группы «Негромкие фламинго». Мы проводим первый крупный концерт в Москве через неделю, двадцатого августа.
Буду рада видеть именно тебя!»
«Привет, меня зовут Лора.
Сегодня я расскажу, как можно найти себя, как не бояться и почему люди ― главная составляющая успеха.
Проходите по ссылке и слушайте в 20:00 «Негромких фламинго» в подкасте «Будущее ― за музыкой».
«Лора, добрый день!
Не знаю, почему вы меня добавили пару недель назад, но это ― просто подарок судьбы.
Ваши песни ― все про меня. Пишу это и плачу, вы ― лучшие!»
«Добрый день!
Очень приятно слышать! Счастья вам, приходите на концерт :)».
«Сдохни, тварь. Это говно, а не музыка. Заебали уже рекламу слать».
«Пользователь добавил вас в черный список. Вы не можете отправлять сообщения данному пользователю».
«Всё равно сдохни».
Организовать концерт оказалось несложно. Выступлениями в баре с группой я подготовила аудиторию достаточно, чтобы замотивировать проехать несколько станций и обойтись без выпивки этим вечером.
Анастасия Витальевна согласилась принять нас с гордостью, предложила разместить дополнительные объявления о концерте на абонементе, в кофейне и на сайте библиотеки.
Сетевых друзей становилось всё больше. К ненавистникам сложно было привыкнуть поначалу, но число их было невелико, и я справлялась не переживать из-за каждого слова.
Иван был прав, аккаунты в соцсетях очень помогли. Лайков, комментариев, просмотров понемногу становилось всё больше.
― Как там, все готовы? Выходим!
В этом же зале полгода назад были лишь мои коллеги да читатели. В этом же зале я стояла одна и пела романс. В этом же зале ко мне забегал, чуть не опоздав и сразу исчезнув, чужой мне мой жених. В этом же зале я сжимала в сумочке ракушку, не зная, куда она меня приведет, ждет ли меня равнодушие, могу ли я кому-то понравиться.
Сегодня в перерыве еле смогла пробиться к Егору, чтобы «упасть в его объятья», как сказала мама. Сегодня Зоя, мама, Катя, Алиса были лишь частью поклонников, а не единственными представителями данного вида. Сегодня у меня впервые в жизни спросили автограф.
― В следующий раз не пущу, вас станет слишком много для такого зала, ― пошутила Анастасия Витальевна. ― Поздравляю!
Таня пряталась в углу зала с бокалом шампанского.
― Как тебе первое выступление? Ты уже была на сцене раньше?
Она поморщилась:
― Нет. Помнишь, что ты сказала в нашу первую встречу?
― М, я много всего говорю. Что конкретно ты имеешь в виду?
― Что ты ждала бритого парня с татуировками.
― Ой, я пошутила, ты что! Прости, у меня дурацкое чувство юмора, знаю.
― Да нет, я не обижаюсь. Но я это не в первый раз слышу. Причем почти всё время от девушек. Грустно за феминизм.
― Ну слушай, мне близки некоторые идеи феминизма. Даже если я так шучу, оценивала я тебя, как и всех членов группы ― по профессиональным качествам. Не странно, что ты слышишь это от девушек ― и посмотреть на красивого парня приятно, и группа нравится фанатам обоих полов.
― Однажды обязательно найду себе полностью женскую группу.
― Лучше создавай сразу свою. А вообще, в мужском коллективе тебя больше будут ценить, вот увидишь, на наших пацанов только посмотри!
― Да, Гена милый, ― признала она и слегка покраснела.
― Он женат. И не говори потом, что я не предупреждала, ― подмигнула я, махнула Гене и, не обращая внимания на её гримасы, тут же скользнула в толпу, на поиски Егора.
― Пойдем домой?
После Зои сложно было вновь ужиться с квартирой. Я смеялась и закатывала глаза, когда хозяйка говорила, что при Валере всё ломалось не просто так, а из-за недовольства помещения жильцами, но и сама что-то такое чувствовала. Помнится, в первые дни после переезда я не знала, как в ней устроиться ― слишком не моё, даже вещи мои не вписывались в эту розовую идиллию с салфеточками и картинками цветов на стенах. Потребовался не один день на то, чтобы подружиться, но я справилась. После отъезда Валеры никаких происшествий типа выбитых пробок и отвалившейся от счетчиков дверцы не наблюдалось. С Зоей же комнаты снова стали чужими мне и привыкали неохотно. Как всегда, помогла перестановка, заодно и полки освободила в преддверии переезда.
У Егора отношения с капризным жильем были проще ― он сразу подкупил скептически настроенных духов тем, что начал готовить сам и мотивировать меня на кулинарные подвиги. Причем, если я кухарничать особо не мечтала, то для него еда была страстью и, может, даже призванием. В аромате курицы и пирогов мы ощущали, будто уже живем вместе. Считая себя человеком крайне тревожным, я не могла совсем уж не бояться будущего, но с Егором всё казалось простым, понятным и реализуемым.
Вот и на вступительные я, покудахтав испуганно пару дней для приличия, пришла спокойной, вдохновленной и уверенной в себе. Уверенность вместе со счастьем переполняла меня уже несколько недель, и с каждым днем мне становилось лишь лучше, особенно после освобождения от унылой работы в Зеленограде. Даже не стало сюрпризом, что в институт я поступила.